там подушное, боярщина, оброк…
И выдался ль когда на свете
Хотя один мне радостный денек?»
В таком унынии, на свой пеняя рок,
Зовет он смерть: она у нас не за горами,
А за плечами:
Явилась вмиг
И говорит: «Зачем ты звал меня, старик?»
Увидевши ее свирепую осанку,
Едва промолвить мог бедняк, оторопев:
«Я звал тебя, коль не во гнев,
Чтоб помогла ты мне поднять мою вязанку».
Из басни сей
Нам видеть можно,
Что как бывает жить ни тошно,
А умирать еще тошней.
Перевод И. Крылова
Жениться хорошо, да много и досады.
Я слова не скажу про женские наряды:
Кто мил, на том всегда приятен и убор;
Хоть правда, что при том и кошелек неспор.
Всего несноснее противные советы,
Упрямые слова и спорные ответы.
Пример нам показал недавно мужичок,
Которого жену в воде постигнул рок.
Он, к берегу пришед, увидел там соседа:
Не усмотрел ли он, спросил утопшей следа.
Сосед советовал вниз берегом идти:
Что быстрина туда должна ее снести.
Но он ответствовал: «Я, братец, признаваюсь,
Что век она жила со мною вопреки;
То истинно теперь о том не сомневаюсь,
Что, потонув, она плыла против реки».
Перевод М. Ломоносова
Мольер
Триссотин и Вадиус
(Вольный перевод из мольеровой комедии «Les femmes savantes»)[1]
Действие 3. Явление 5.
Вадиус
Вы истинный поэт! скажу вам беспристрастно,
Триссотин
Вы сами рифмы плесть умеете прекрасно.
Вадиус
Какой высокий дух в поэзии у вас!
Я часто вашу мысль отгадываю в час.
Триссотин
А ваш в эклогах стих так прост,
невинен, плавен!
И самый Теокрит едва ль вам будет равен.
Вадиус
Ах! в ваших басенках не меньше красоты;
Мы как условились срывать одни цветы.
Триссотин
Но ваши буриме… о! это верх искусства!
Вадиус
А в ваших мелочах какой язык и чувства!
Триссотин
Когда б отечество хотело вас ценить…
Вадиус
Когда б наш век умел таланты ваши чтить,
Триссотин
Конечно б вас листом похвальным наградили.
Вадиус
А вам бы монумент давно соорудили.
Триссотин
Дождемся, может быть. – Хотите ль, мой
«Ученые женщины» (
