расправы.
Если не сдохну в ближайшее время, все, кто замешан в этом, будут подыхать оооочень медленно.
– Давай Ривз, прекрати сопротивляться. Ты не жилец, понял уже, подпиши и избавь себя от мучений.
Молчу. Не собираюсь ничего подписывать. Росчерк на документах равносилен смерти. Поборюсь пока. На тот свет всегда успею.
Слышу смех второго амбала. Порш. Средний рост, черноволос. Имеет тату в виде игральных костей на правой ладони. Я ловлю каждую крупицу информации, запоминаю то, что вижу и слышу. Эти придурки называют друг друга по кличкам. Уже выцепил несколько. Меня считают трупом и особо не шифруются.
Где-то так оно и есть, конечно, прежний я мертв, а вот тот, кто в подвале вздернут на цепи, мало похож на человека…
Глава 20
Смотрю, как мужики подходят к железному столу со всевозможной пыточной атрибутикой.
– По-моему, мы оттуда все перепробовали, – хриплю и говорю едва слышно, но мои тюремщики слышат, – у вас скоро фантазия закончится. Придется проходить по новой уже отработанный материал.
– Шутишь, хорохоришься, тварь, – отвечает Балд, приглядывается к железным прутьям, взвешивает их на руке, откладывает. Понимаю, что он проворачивает. Давит на психику. Провоцирует панику.
Улыбаюсь. Выбешиваю его своим оскалом. Просто не могу отказать себе в удовольствии.
Он замечает мою мимику, звереет, отбрасывает прутья, берется за тесак и подходит в плотную.
– А знаешь, что, Ривз? Хорошо, что ты упираешься!
Мужик замахивается, а я гашу сознание, вызываю воспоминания:
Нежный голос, наполненный предвкушением:
– Тай, когда ты приедешь? Я скучаю, очень…
– Канареечка моя, не могу пока. Завал.
– Понятно…
Слышу тихое в трубке и меня накрывает.
– Адель, я вырвусь!
– Я буду ждать… – мягкость в ответ.
Резкая боль. В глазах темнеет и меня поливают из ведра затхлой водой. На вкус – помои. Отплевываюсь.
– Подписывай! Достал уже!
Боль. Дикие вспышки огненных пульсаций по всему телу. Терплю. Сжимаю челюсть и понимаю, что язык распух.
Направляю сознание в прошлое.
Красивая девочка обнимает меня за шею, ластится, кладет голову на плечо.
– Спой для меня, птичка. Успокой меня, – говорю ей на ушко, замечая мурашки, пробегающие вдоль матовой кожи.
Слышу чистейшие переливы голоса как наяву. Колыбельная. Ощущаю нежные пальчики, что гладят меня по затылку, заставляя агонию отступить.
Удар. Вылетаю в реальность подвала. С трудом разлепляю глаза.
Еще один раунд миновал.
Сколько еще я выдержу прежде, чем остановится сердце?!
– Сука! – орет Порш. Бита отброшена в сторону и звук металла рикошетит от стен, становится
