и оказался на улице. Голова ещё кружилась. Тошнота подступала, стоило только взглянуть на серое двухэтажное здание с уходящим вглубь крыльцом. Матвей знал, что его не вырвет, но старался дышать неглубоко.
– Твою мать, Филь! – донёсся откуда-то сзади голос Антона.
Матвей не обернулся.
– Да не она это! Елизавета какая-то там. Хотя и похожа на лисицу твою… Кончай блевать, погнали обратно. Я не хочу из-за тебя пропустить, как девчонку будут резать.
Но обратно Матвей не вернулся. Он стоял, не шевелясь, пока не угасли выкрики Антона и не захлопнулась за спиной тяжёлая дверь морга. Потом пошёл к шоссе, ещё не совсем твёрдой походкой, заметил у себя белые рукава, стянул халат, скомкал и запихал в сумку.
Он ничего не рассказал родителям. Вообще никому ничего не рассказал. На следующий день не поехал в морг, а только метался по своей комнате, думал, надумывал, додумывал, стыдил себя и наконец решил порвать с медициной.
Он никого не хотел видеть, не ел и не спал, а только ждал, когда вернётся Алика. Ночью, сдаваясь усталости, он время от времени дремал, но без конца открывал глаза, то почувствовав холод, пахнущий мясом, то услышав сардонический смех одногруппников. Матвей никогда ещё так отчаянно не ждал утра.
Встречать Алику на вокзал он поехал на три часа раньше и долго ходил вдоль перрона, пока не прибыл поезд.
– Дурацкие чайки! – смеясь, сказала Алика и коснулась губами его щеки. – Мне до сих пор слышится их крик! Работать было невозможно. Что вообще можно делать при таком шуме? Воистину души погибших моряков.
Несмотря на отповедь, выглядела она едва ли не счастливой. Обычно бледные щёки сейчас чуть-чуть розовели. Глаза блестели, как зелёные аметисты в витрине ювелирного. Она непривычно много говорила, но, не найдя в Матвее отклика, замолчала, остановилась и настороженно вгляделась в него. Он отвёл глаза к электронному табло с расписанием.
– Что-то случилось?
Матвей не знал, как ответить. Ему вдруг показалось, что зря он ждал Алику всё это время, что она ничем не сможет помочь и рассказывать ей глупо. Пожал плечами, посмотрел вниз, увидев рядом с её ногами чемодан, опомнился.
– Давай мне, он тяжёлый.
Но Алика не отпускала чёрную выдвижную ручку и не двигалась.
– Что случилось, Матвей? – выговорила она очень чётко.
Матвей поднял глаза к высоким сводчатым перекрытиям, с голубым небом в просветах железной паутины. Вокруг них суетились люди, встречающие и провожающие, приехавшие и собравшиеся в путь, каждый со своим багажом и своей историей, гонящей их из одного города в другой.
– Я решил забрать документы из института, – сказал Матвей и отважился посмотреть на Алику.
Она словно ожидала услышать что-то другое, но услышав это, растерялась ещё больше, тряхнула головой.
– Что, прости?
– Я отчисляюсь, – сказал Матвей
