джентльмен, мистер Басгейт, отвез меня в участок, и мне хватило пяти минут, чтобы просмотреть документы. Вы также можете на них взглянуть и…
– Я это обязательно сделаю. А теперь, Ропер, дайте мне, пожалуйста, несколько коротких ответов, емких и по существу. Когда вы видели этот револьвер? Можете назвать дату?
– Это записано здесь! – радостно воскликнул сержант. – Тридцать первое мая текущего года.
– Где именно?
– Сам эсквайр показывал мне его. Мы проверяли все оружие в оружейной комнате. Кстати, там его было много. После этого он отвел меня в кабинет и сказал: «Есть еще кое-что». Он положил руки на деревянную коробку, стоящую на столе, и открыл крышку. Там было смертоносное оружие, лежащее на боку, и надпись большими печатными буквами: «ЗАРЯЖЕНО». «Все хорошо», – успокоил меня эсквайр, когда увидел, что я отхожу, пока он достает пистолет из коробки. И показал его мне, сообщив: «Он прошел всю войну со мной. И в нем еще осталась половина обоймы. Мне довелось стрелять из него дважды, потом я получил ранение, и меня отправили на родину. С тех пор я храню его. И хочу, чтобы было известно, что в Пен-Куко есть заряженное автоматическое оружие для каждого незваного гостя. В те времена у нас были случаи воровства, аналогичные тем, что имеют место сейчас». Он добавил, что это оружие пролежало в коробке двадцать лет.
– Коробка была заперта?
– Нет, сэр. Но он сказал, что все горничные предупреждены об этом.
– Был ли кто-нибудь в это время в комнате?
– Да, сэр. Мистер Генри и мисс Прентис. Она сидела тихонько у камина и улыбалась. Впрочем, как обычно.
– Вам не нравится кузина Джернигэмов?
– Я не думаю о ней ничего плохого, но моя супруга говорит, что она хитрая. Моя жена посещает Женский институт, а Элеонор Прентис – его президент.
– Ясно. Ходят ли о ней какие-нибудь сплетни?
В этот момент Ропер просто расцвел. Он положил руки на ремень классическим жестом полицейского. Затем, видимо, вспомнил, что находится в обществе более высоких чинов, и принял позу предупредительного внимания.
– Ай! – воскликнул он. – Очень много сплетен, сэр. Видите ли, мисс Прентис приехала сюда три года назад, после смерти миссис Джернигэм. По моему мнению, последняя жена эсквайра была самой приятной женщиной в этой части Дорсета. Она родилась и воспитывалась здесь и была настоящей леди. А мисс Прентис относится к этому роду лишь наполовину, иностранка, как ее можно назвать. Ей чужды здешние обычаи. Миссис Джернигэм принимали везде: в коттеджах и больших домах, и везде, куда бы она ни пошла, она была своей. Никогда не задавала вопросов, а если и делала это, то очень тактично, не лезла не в свое дело. А сейчас молва говорит, что Элеонор Прентис – ее полная противоположность. Коварная. Ссорит между собой людей и священника – и делала бы больше, будь ее воля. Господи боже мой! – воскликнул сержант, театральным жестом проведя рукой по лицу. – А как эта старая дева бегает за пастором! Моя жена об этом рассказывала. Супруга у меня женщина прямолинейная, так как воспитывалась на ферме.
