сказал об этом один из вестовых, когда я велел ему отнести к вам письмо. По-видимому, он слышал об этом в комендатуре. – Я вспомнила о том, что к Фриде действительно приходил один из вестовых. – Я поспешил на вокзал, предварительно разбудив владельца цветочного магазина. Я сейчас принесу вам цветы в вагон. У нас еще есть немного времени…
И он побежал в вагон, в спешке столкнувшись с каким-то разгуливавшим взад и вперед по перрону человеком. То был мой сосед в пальто горчичного цвета. Пробормотав несколько слов извинения, Руди бросился ко мне.
– Прекрасная Наталья, – такова была его обычная манера обращения, – если бы вы знали, как я огорчен вашим отъездом! Вот, возьмите цветы! Пусть они вам поведают о моем отчаянии и нашепчут вам о том, в чем у меня никогда не будет мужества признаться вам.
В устах этого красивого двадцатилетнего юноши, такого привлекательного в своем мундире, слова эти прозвучали так искренне, что я была тронута.
Он протянул мне розы, наполнившие своим благоуханием все купе. Я спрятала лицо в цветы.
– Руди, розы великолепны, каждый раз, когда я буду глядеть на них, я буду вспоминать вас. Но надо раздобыть для цветов воду…
Я отыскала умывальник, наполнила вазочку водой и положила в него цветы.
Повернувшись, я увидела, что Руди стоит за моей спиной и протягивает мне руки. Он отшвырнул свою фуражку, и теперь его светлые волосы мерцали как золото. Взяв мои руки, он коснулся их губами и затем мы сели на сиденье.
– Что случилось?
Я пожала плечами.
– В замке поднялась суматоха из-за бежавшего русского…
– Русского?
– Да. Разве вы ничего не знали об этом?
Руди покачал головой.
– Мы слышали о том, что бежал один из заключенных и что этот болван Гагенбек потерял из-за этого должность…
– Он вышел в отставку!
Руди удивленно поглядел на меня.
– Вы знаете даже больше, чем я! Бедняга! Между нами говоря, Натали, батальонный командир созвал сегодня после обеда офицеров и запретил им говорить о случившемся ночью. Но какое все это имеет отношение к вам?
– Мне кажется, что присутствие русской подданной поблизости от замка является нежелательным.
– Для кого это является нежелательным?
– Для некоего господина Гланца, для доктора Адольфа Гланца. Вы его знаете, Руди?
Мой провожатый покачал головой.
– Никогда не слышал о нем! Он из штаба корпуса?
– Нет, штатский.
Руди поморщился:
– Должно быть, какой-нибудь полицейский.
– По-видимому, он пользуется очень большим влиянием. Доктор Кауфманн уплатил мне жалованье за шесть месяцев вперед и посоветовал немедленно возвратиться в Россию, в противном случае для меня могли бы возникнуть неприятности.
Руди бросил на меня странный взгляд и промолчал.
Затем
