демоном. Теперь, боже, я возвратилась к тебе, и ты не оставишь меня!
В то время, как Баккара уходила от графа де Кергаца, баронет сэр Вильямс находился у своего молодого друга виконта де Камбольха.
Сэр Вильямс курил сигару и, казалось, наслаждался совершенным счастьем.
Дядя, – проговорил Рокамболь, – вы, право, удивительный человек.
– Ты это находишь, племянник?
– Вы один только можете вести так дело.
– О каком ты говоришь деле?
– Да хоть бы о том, как вы рассказали Баккара и вашему филантропу-братцу половину всего нашего плана.
– Конечно, – проговорил, улыбаясь, сэр Вильямс, – я недурно это устроил, и главное, очень смело.
– Вы сказали графу де Кергацу, что Фернан Роше находится, конечно, по вашему мнению, в руках червонных валетов?
– Да.
– Потом вы пошли еще дальше, показав записку Тюркуазы, написанную сегодня утром под вашу диктовку и найденную будто, бы в старом платье в магазине.
– Да, племянник, я сделал и это.
– Вы не остановились и на этом и отправились сообщить Баккара, что ее бывший любовник ушел от своей жены и находится у Тюркуазы.
– Да, и это верно, – прервал его сэр Вильямс, – и я даже от души потешился, – потому что бедняжка вытерпела здоровую пытку, которая могла бы даже насмешить любого китайского мандарина.
– Затем, – продолжал Рокамболь, – вы сказали госпоже Баккара тот же спич, какой вы преподнесли и добродетельному графу де Кергацу.
– Верно.
– Ну, дядя! Говоря по правде, это очень мило, но опасно.
– Ты находишь, племянник?
– Да.
– Ну-с, так докажи же свои слова, – заметил сэр Вильямс тоном профессора математики, приглашающего ученика разрешить трудную задачу.
– Я нахожу, дядя, что вы поступили необдуманно.
– Докажи.
– Во-первых, вы сказали правду, следовательно, навели графа на след, который он искал.
– Ну, потом?
– Затем вы сделали Тюркуазу поверенной в нашем тайном деле.
– Довольно! – прервал его баронет. – Мой любезный племянник, ты дурак!
– Так ли это?
– Конечно, бессмысленный дурак.
– Следовательно, Тюркуаза… Маласси… де Шато-Мальи?
– Ровно ничего не знают, болван.
И при этом сэр Вильямс рассказал ему в нескольких словах истинное положение дела.
– Дядя, – заметил еще раз Рокамболь довольно серьезно, – все это прекрасно, и теперь я не имею больше ничего против вашей гениальности.
– В таком случае, – проговорил баронет сэр Вильямс, закуривая новую сигару, – так как время дорого, а проводить его в пустых разговорах – значит терять, то я и отдам тебе сейчас же мои приказания, и ты, конечно, доставишь мне удовольствие.
– Какое же,
