творит принц крови! – возмутилась Дюмениль.
– Потомок великого Конде! – прибавила Кино. – Брат герцога Бурбона!
– В ту самую ночь, когда граф совершил эту гнусность, – вспомнил Ришелье, – его нашли связанным и погруженным до подбородка в яму, наполненную нечистотами. Рядом валялась его карета, опрокинутая набок, без лошадей, а кучер и два лакея были связаны. Никто никогда так и не узнал, кто отомстил за бедняжку.
– А кого граф обвинял? – спросила Софи.
– Никого. Он и сам не знал, кто его наказал таким отвратительным способом.
– Однако он дешево отделался. Всего лишь принял ванну, – с иронией сказал аббат де Берни.
– Из крови? – спросила Кино.
– Как из крови? – повторила Дюмениль.
– Конечно. Это давняя привычка графа.
– Он принимает ванны из крови?
– Как? Вы этого не знаете? Однако весь Париж только об этом и говорит.
– Неужели граф де Шаролэ?..
– Да. Чтобы поправить свое здоровье, он принимает ванны из бычьей крови.
– Однако говорят и кое-что иное, – заметил Таванн.
– И, может быть, не напрасно, – прибавил Ришелье.
– Что же говорят? – с нервным смешком спросила Дюмениль.
Креки осмотрелся, не подслушивает ли какой-нибудь нескромный лакей, потом, понизив голос, сказал:
– Говорят, что эти ванны, которые надо принимать только в последнюю пятницу каждого месяца, состоят из трех четвертей бычьей и из одной четверти человеческой крови.
У всех присутствующих на лицах отразился ужас.
– Кроме того, – уточнил маркиз, – человеческая кровь должна быть кровью ребенка.
– Какой ужас! – вскричала Сале.
– И граф совершает подобное для поправки своего здоровья?! – воскликнула Дюмениль.
– Полагаю, в надежде помолодеть, – заметил герцог Ришелье.
– Если бы король об этом знал!
– Он не знает – никто не осмеливается ему об этом сказать.
– Довольно, не будем говорить об этом, – заявила Госсен с выражением глубокого отвращения.
– Скажите мне, месье де Таванн, почему ваш друг, Рыцарь Курятника, вдруг сделался врагом графа де Шаролэ?
– Почему… не знаю, – задумался виконт, – но это легко понять. В последний год каждый раз, после того как граф позволит себе какую-нибудь подобную выходку, например стрелять в прохожих, вырывать волосы у лакеев, пытать женщин, которых он любит, на дверях его отеля ночью появляется афиша с очень несложным текстом: «Шаролэ – подлец» и подписью: «Рыцарь Курятника». Вы догадываетесь, что афиша недолго остается на дверях. Граф никак не мог застать врасплох виновного, хотя и отдал распоряжение, но…
Жалобный крик, вдруг раздавшийся на улице, прервал рассказ виконта.
– Похоже, зовут на помощь, – проговорил маркиз де Креки, вставая.
– Да, это стоны, – подтвердила Комарго.
Она поспешно встала,
