Останьтесь! – вскричала Комарго. – Я пошлю людей, пусть они нам посветят. Ты идешь, Креки?
– И я пойду с вами, – сказал князь де Ликсен. – Остальные, пока мы будем искать, останутся у окон и будут сообщать нам, что увидят.
Все трое поспешно вышли. Женщины остались у окон с герцогом Ришелье, герцогом де Коссе-Бриссаком и аббатом де Берни.
– Ах! – воскликнула Сале. – Вот они, на улице Королевского парка.
– Они ищут, – зашептала Дюмениль.
– Вы слышите стоны? – тихо спросила Комарго.
– Нет.
– Вот они возвращаются, – сказал аббат де Берни.
Действительно, они возвращались к отелю. И, войдя на
Жемчужную улицу, прошли под окнами.
– Ничего! – воскликнул Креки. – На снегу не видно никаких следов.
Таванн шел впереди. Вдруг он ускорил шаги.
– Идите скорее!
Он дошел до улицы Тамиль. Друзья присоединились к нему; подбежали и лакеи. Женщины смотрели с чрезвычайным беспокойством.
– Я ничего не вижу, – сказала Комарго.
– И я тоже, – подтвердила Г оссен.
– Они остановились напротив отеля Субиз, – проговорил аббат де Берни, – окружили кого-то или что-то…
– Поднимают тело, – произнес герцог де Ришелье.
– Да-да! Вот они возвращаются!
– Креки бежит!
Все высунулись из окон на улицу.
– Это несчастная женщина, она ранена, – сказал маркиз, – она без чувств.
– Скорее! Скорее несите ее сюда! – вскричала Комарго.
Она побежала в людскую распорядиться.
– Сюда, господа, несите в эту комнату, – говорила Комарго.
– Осторожно, князь!
– Вы хорошо ее держите, Таванн?
– Да. Позвольте, я донесу ее сам; мне легче, притом бедняжка нетяжела.
Таванн подымался по лестнице. Он нес на руках слабую, небольшого роста женщину, в одежде богатой мещанки, находившуюся без чувств. Лицо ее было страшно бледно, глаза закрыты, а длинные темно-каштановые волосы ниспадали почти до ступеней лестницы. Корсаж платья был разорван, и кровь струилась из широкой раны, видневшейся с левой стороны груди. Руки, платье, лицо – все было запачкано кровью.
Таванн со своей ношей вошел в будуар, обитый розовой шелковой материей, и положил раненую женщину на диван.
Дамы окружили диван.
– Боже мой! – вскричала Кино, сложив руки. – Да это Сабина!
– Вы ее знаете? – спросила Дюмениль удивленно.
– Как же! Это Сабина, дочь Доже, парикмахера.
– Да, да! И я ее узнала, – подтвердила Комарго.
– Как она сильно ранена!
– Она не приходит в себя!
– Она истекает кровью!
– Ей надо сделать перевязку…
– Пошлите за доктором!
Все женщины говорили в один голос и
