потемнело в глазах. Она чувствовала, что близка к обмороку.
– По какому делу вы теперь пришли? – тут же добавил Зубов, сделав ударение на слове «теперь». Словно хотел дать понять супруге, что визиты этой девушки исключительно деловые.
– Это… Это пустяки… – не сразу находя слова, ответила Марина. – Прошу прощения, что побеспокоила вас… Прощайте!
И неуверенными шагами направилась к двери. Никто ее не удерживал.
Марина медленно спустилась по лестнице, медленно пошла по улице. Миновала полквартала и только сейчас вспомнила, зачем приходила к Зубову. Она шла к нему ради сестер, матери, деда. Ради себя она бы не пошла. И что она сделала для них? Ничего. Даже не попыталась. Вероятно, Эсфирь могла как-то помочь. Если она левая эсерка. Марина остановилась. Но уже через мгновение продолжила путь. Не могла она о чем-то их просить, особенно Эсфирь! Это было выше ее сил.
«Вероятно, все обо мне беспокоятся», – подумала она, подходя к особняку. Она отсутствовала часа два. Ее впустил увешанный оружием матрос. Он охранял теперь входную дверь вместо швейцара. Тимофей отсиживался в своей комнате. Он был сбит с толку происходящим и не хотел ни с кем не общаться.
Матрос с усмешкой проговорил:
– Теперь-то уж не схоронитесь, взаперти не отсидитесь.
«Что он хотел сказать?» – думала княжна, идя по коридору. И столкнулась с Феклой.
– Час от часу не легче, – сказала та и вздохнула. – Матросы у Марии Евгеньевны ключи от комнаты отобрали. Дескать, ради большевистской бдительности. Буржуи-де должны быть всегда на виду. Ох ты, господи!
Решено было, что Марина и Настя поедут в имение одни, сейчас же.
– Это опасно, но оставаться вам здесь еще опаснее, – говорила княгиня.
Сборов в дорогу не было, нечего было собирать. У Феклы и Марфуши нашлась для княжон теплая одежда, правда, старая и потрепанная.
– Это даже к лучшему, – сказала княгиня. – В такой одежде вы меньше внимания к себе привлечете.
В коридоре послышался голос Варьки. Мария Евгеньевна вышла из комнаты, подошла к девушке своей величественной поступью и, глядя на свое любимое изумрудное ожерелье на Варькиной шее, высокомерно сказала:
– Я должна подняться на второй этаж и взять для нас смену нижнего белья.
Варька злобно фыркнула.
– Обойдешься!
Кровь прилила к лицу княгини. Она повернулась и медленно пошла назад.
– В обносках у меня будешь с дочками своими ходить! – крикнула Варька ей вслед.
4
Имение находилось недалеко от Малой Вишеры, станции на железной дороге Петроград – Москва. Княжнам повезло: пассажиры в их вагоне вели себя прилично. Правда, иногда по коридору шумно проходили пьяные дезертиры из других вагонов. Тогда Марина и Настя отворачивались к окну, чтобы не заметили их красоту.
