то ли Высьев.
Вел себя Славка тихо спокойно. Строил дома из книжек, играл маленькими машинками, которые купила ему Аня, и был счастлив. Про свою прошлую жизнь он не вспоминал. А если Аня начинала его расспрашивать, горько и безутешно плакал.
Прошел месяц, Ане нужно было ехать в деревню к маме. Что же делать со Славкой? А он будто чувствовал беспокойство Ани, и сам начинал тревожиться.
– Ты, тетя Аня не отдавай меня никому. Я буду себя хорошо вести.
Он так упрашивал, что Аня не выдерживала и начинала плакать. Тогда он, как мужчина подходил к ней, и, поглаживая волосы, успокаивал ее.
Как-то раз утром, было воскресенье, и они собирались сходить на выставку экзотических животных, раздался звонок.
Впервые за все время, что они жили со Славкой, Аня почувствовала тревогу. Это за Славкой. Что же делать?
Звонок звонил требовательно и нетерпеливо. Аня, ничего не успев придумать, обречено поплелась к дверям.
На пороге стоял мужчина в армейской форме и серьезно смотрел
на Аню.
– Простите, у вас живет Слава? Это мой сын.– Пояснил мужчина. Понимаете, я был в плену в Чечне. Я считался пропавшим без вести. С трудом я узнал, что Слава у вас… Моя бывшая жена бросила его…, – при последних словах мужчина заскрипел зубами.
Аня медленно, по голосу, по упрямому наклону головы узнавала Леню, молоденького студента. В то незабываемое лето они с Леней клялись друг другу в вечной любви, и под соловьиное пение наслаждались прогулками возле реки.
Студенческий стройотряд приезжал в их совхоз и ремонтировал коровники. Вечерами студенты организовывали дискотеки, и деревенские девчонки поддавались обаянию городских и долго потом тосковали, вспоминая и мечтая о встрече. Леонид тоже начинал узнавать Аню – первая любовь не забывается.
– Ты?…
Аня взяла себя в руки и пригласила Леонида в комнату.
– Папка!.… Папка!… Как долго тебя не было.
– Ты ведь будешь жить с нами. А мамка знаешь, какая злая, она
меня бросила…
Они сидели за столом и обедали. Счастливый Славка лукаво поглядывал на папу и тетю Аню. Все равно папа останется здесь, он ведь меня любит.
Месть
– Ну что, поганец, уроки сделал? – женщина стояла, держась за косяк двери. Бессмысленные глаза, уродливо раскрытый рот и тонкие худые пальцы с черными каемочками ногтей.
– Мама, проходи, проходи… Ложись…
Сын, парень лет двенадцати, подбежал к женщине, и, оторвав руки от косяка, повел ее в комнату.
– Я тебе… паскуда… рожу разобью… Будешь знать, как на мать кричать, – голос женщины слабел, последние слова она уже хрипло шептала.
Парень уложил мать, накинул на нее дырявое покрывало и ушел на кухню. Ворованные дрова горели плохо, от них сильно гудело в трубе. Полуразвалившаяся печь отчаянно дымила.
Ничего.
