важные решения.
– Еще есть Мэйсон, – добавил Джейс. – Он тоже мой брат. Ему девятнадцать, как и мне. Родители взяли его, когда ему было три года. Его родных родителей нет в живых. Мы – единственная семья, которую он когда-либо знал. Он тоже голосует.
– И какова твоя роль?
– Я патри. Я принимаю окончательное решение.
– Даже невзирая на решение семьи?
– Да. Но, как ты заметила, я еще и дня не провел в новой роли.
– И ты, конечно, винишь меня.
Молчание – знак согласия.
Потом он добавил:
– Мне не следовало идти в тот переулок в одиночку. Но я ожидал встретить тебя, а не охотников. Именно поэтому я отозвал стражу.
– Стражу?
Джейс объяснил, что стража – это личная охрана. Она была у всех членов семьи.
– У тебя так много врагов?
– Имея власть, ты невольно обретаешь врагов. А у тебя? У тебя есть семья?
У меня перехватило дыхание. С тех пор как я потеряла мать, я воспринимала семью только как обузу. Даже сближение с Рен и Синове казалось мне ужасным риском. Мир был намного безопаснее, когда терять приходилось только себя.
– Есть, – ответила я. – Оба моих родителя живут в Венде.
– Какие они?
Я искала ответ, что-то, что заставило бы его прекратить дальнейшие расспросы.
– Счастливые. Довольные. И очень гордятся единственной дочерью, – добавила я, а затем перескочила на другую тему.
Хотя голод был мне знаком, наши запасы продовольствия были довольно скудными. Поэтому я так обрадовалась стеблям желаний на берегу реки. Меня удивило, что Джейс ничего о них не знал. В Венде их считали весенним лакомством, растущим в зарослях на болотах. Мы с мамой ходили их собирать за стены города. «Расскажи свою мечту, Кази. С каждым стеблем загадывай желание на завтра, на следующий день и на следующий за ним. Одно из них обязательно сбудется».
Волшебство этого заключалось в том, чтобы найти в глубине души скрытое желание, облечь его в слова и бросить в таинственную неизвестность, способную тебя услышать. Хотя даже в шестилетнем возрасте я знала, что желания не сбываются, но все равно их загадывала. Это было удивительное чувство, такое же прекрасное, как редкий ужин из голубя и пастернака. На несколько минут желание вкладывало меч в мою руку и дарило власть над мраком мира.
Я выбрала несколько стебельков, молча загадала желания. Джейс смотрел на них, как на сорняки.
– А что еще они делают? Ну, кроме исполнения желаний…
Было очевидно, что Джейс Белленджер никогда в жизни не пропускал ни одного приема пищи, не говоря уже о неделе, проведенной без еды.
– Увидишь, – ответила я.
Мы сели на берегу, погрузив ноги в ручей, и я приказала Джейсу жевать стебель.
– Не
