не доверяла своей интуиции. Она знала: насколько хорошо она разбирается в людях, насколько легко по хитрой физиономии торговца или суровому лику воина может распознать их характер, настолько же мало может она верить своим предчувствиям. И в этот раз они обманули ее. Ну, абсолютно все было спокойно в лесу. Ну, совсем ничто не предвещало беды. Алая была спокойна и даже весела.
Ночью ее разбудило тихое поскуливание: лиса выбралась из своего логова, пролезла сквозь узкий лаз в дом и сидела, взъерошенная и мокрая у изголовья. Лиса была напугана. Но чем? Алая напрягла внутреннее зрение и прислушалась. По лесу бежали волки. Это не была обычная погоня стаи за оленем. Бежали матерые самцы, бежали двухлетки-недоучки, бежали беременные волчицы, бежали щенные самки, и их пятимесячные щенки бежали тоже. Волки бежали не самой быстрой рысью, чтобы могли поспеть самые слабые члены стаи, но бежали, не останавливаясь. Бежали с севера на юг, лишь изредка отклоняясь от направления, чтобы переправиться через ручей или обогнуть лог, но всегда возвращались на прежнюю тропу.
Это было плохо – всем известно, что волки предпочитают битву бегству в самых безнадежных ситуациях. Волки не отступают перед стадом свирепых вепрей и, защищая свою семью, могут принять бой даже с голодным медведем. Да что там говорить, они даже человека не боятся, человека, с его капканами, копьями, гончими и дротиками! Если бегут волки, их соперник должен быть несокрушим.
Алая напряглась сильнее и прислушалась чутче. Нет ли где-то в северной стороне буйного лесного пожара? Пожаром не пахло. Плохо. Очень плохо.
Кто мог согнать волков с насиженных мест и обратить в бегство? Дракон. Да, дракон, конечно, мог бы. Про драконов не было слышно уже лет триста, и ученые мужи склонялись к тому, что племя это окончательно вымерло на земле. Но все может быть.
Грозный ледяной великан, способный выморозить одним вздохом целый город, великан, которого так бояться северяне, и которому они дали одно из тех невероятных труднопроизносимых имен, полное «гр» и «мн»? Тоже вероятно.
Толпа горных троллей, тупых и жрущих всех подряд, топчущих тех, кого не успели сожрать, и вскрывающих тайные вены земли, чтобы напиться всласть своего любимого питья – огненной магмы? Вполне может быть.
И что же теперь делать ей, Алой? Бежать вслед за волками или вспомнить, что она – хранительница здешних мест и поставлена оберегать лес с его обитателями и город с его жителями? Алая задумалась. Среди волков не было ни одного волчонка моложе пяти месяцев. Не было и недавно ощенившихся волчиц. Колдунья представила, как сидят они сейчас в своих логовах, встревоженные, полные жутких предчувствий, а с севера надвигается на них неотвратимая беда. И дети жмутся к матери, ожидая от нее защиты, а мать не в силах защитить ни их, ни себя.
Алая вышла из дома, опустилась коленями на землю, подняла к чистому небу лицо и завыла. Волки ответили ей издалека.
А через два дня волки вернулись. Алая как раз мыла старый котел, тяжелый, громоздкий и очень жирный после недавнего варева. Она прислушалась к легкому бегу стаи и поняла,
