нас —Ни дом, ни постель, ни детский смех.
Только этот наш полуночный час,
Только он, неведомый для всех.
Нет, не проснешься ты, молчишь,
Приникая жарко к его плечу.
Мой крик, ты напрасно в окно стучишь!
Это не дождь, это я стучу!
Из моей ночи в твою ночь
Не проходит сигнал, и ничем не помочь…
Порог
Прощай, порог, прощай навек!
К тебе я больше не приду.
Я очень гордый человек, —
Пожалуйста, имей в виду!
Мне ревность, право, ни к чему.
Она сама себя язвит.
Но я живу в ее дыму,
В ее дому, а дом горит.
Я прочь спешу, не обернусь,
Не оступлюсь я на бегу.
Я в этом и себе клянусь,
И этой женщине не лгу.
Но только наступает ночь
И тьма ложится у дорог.
Душа летит из тела прочь,
Пылинкой на ее порог.
«Слышу твой негромкий голос…»
Слышу твой негромкий голос,
Вижу твой негорький взгляд…
Снова сердце раскололось,
Словно год тому назад.
Лишь на год ты стала старше.
Я – на много лет старей.
Не желаю знать – что дальше,
Сколько мне осталось дней!
Но, конечно же, москвичка,
Твоя доля – не моя.
Скоро, вольная ты птичка,
Улетишь в свои края.
Но пока еще я слышу
Твои тихие слова,
Я по крайней мере вижу —
Ты здорова и жива.
«Тебе достаются развалины слов…»
Тебе достаются развалины слов,
Известных тебе от и до,
А мне остается такая любовь,
О которой не знает никто.
Не знает она поцелуев и встреч,
И раннего утра вдвоем,
Зато ей известна небесная речь,
Звучащая в сердце моем.
Тебе я не нужен, с тобой по пути
Не мне, а другим. Ну и пусть!
И снова дорогу тебе перейти
Я больше уже не решусь.
Но если наполнились смыслом слова,
Как старые кубки – вином,
То, значит, душа их пребудет жива,
Уже не подвластная нам.
Женщине
Ты живешь или делаешь вид, что живешь,
Ты ночами всем телом любимого ждешь,
Но все тихо на улице, тихо в дому,
И похоже, что ты не нужна никому,
Потому что иначе бы звякнул звонок
У дверей, телефон бы запел и замолк,
Потому что, волнуясь, ты трубку сняла
Или, бросившись к двери, замок отперла.
И он входит и дышит, с тобой говорит,
Обнимает тебя, поцелуем дарит,
И весь дом наполняется жизнью всерьез.
И тебе хлопотать в нем отрадно до слез.
И не надо теперь притворяться живой:
Вот он, жизни источник, – в тебе же самой,
И в объятьях его, и в ребенке твоем,
И в том свете, что днесь озаряет твой дом!
Любовь-гроза
