в привычное состояние.
Дядь Саша знал, кому поручить записку. И не только потому, что Пашка был ему обязан, а еще и затем, чтобы напомнить мне, что наша служба не только приносила людям боль и слезы, но порой еще и настоящее, человеческое счастье.
Наверное, даже хорошо, что юный Хвостик не знал, каким на самом деле танкистом был его отец. Не знал, какой ценой его оттуда вытащили. И главное – не знал, почему во все это ввязался дядь Саша. Иначе чувство долга привело бы парня в такую глубокую яму ответственности и обязанности за свою жизнь, что простой службой не отделался, а то и вообще куда-нибудь не туда скатился бы.
Мало кто знал, что так подполковник спасал не чужих детей, а каждый раз спасал свою собственную дочь, которая не дожила до тринадцати лет. Потому что на тот момент не было технической оснащенности у военных, не было сообщения, не было, на крайний случай, меня. А вот у похитителей все было – и технологии, и оружие, и оборудование. И даже таких, как я, могли бы сделать, если бы додумались до подобной концепции. Но на удачу многих – не додумались.
А вот маленькую для своего возраста, бойкую, милую, добрую Машу убить додумались. Потому что правильно Пашка сказал – у них нет детей, стариков и женщин, у них есть объект, который служит инструментом для достижения цели. И если все идет не по плану, то зачем этот инструмент? А с ненужными вещами разговор короткий – все в утиль, чтоб вниз не тянуло.
И мало кто знал, что вслед за дочерью из жизни ушла и жена – не выдержала потери, навалившегося горя и осознания собственного бессилия. Через год тогда еще майор Аверин остался один. Наедине со своим горем, службой и намерением найти этих тварей.
Но не нашел, зато создал что-то новое. Подспудно помогая остальным жертвам похищений, терактов, нападений и иных форм насилия. Потому что не знал, как иначе искупить свою вину перед собой, дочерью и женой, которым, как по мне, уже и все равно.
Почувствовав одиночество дядь Саши и то, что он переживает каждый день, отпустив от себя даже меня, я вдруг поняла, что тот самый единственный плюс действительно способен перевесить все минусы. Когда он помог мне… или спас. Так почему бы тогда и мне сейчас не согласиться сделать что-то доброе?
Не ради Генадьева, который трясется за свое положение и статус в штабе, не ради этих мальчишек, стоящих следующими на очереди для разведки в стане врага, не ради мирного населения, еще незнающего, что где-то совсем недалеко разворачивается смертельное оружие массового поражения. А ради одинокого, уставшего старика, так и не поднявшегося выше подполковника и просящего за всех, чтобы в их лице в очередной раз спасти маленькую, смышленую не по годам Машу.
Вот только просто так, безусловно я соглашаться не стану. Кажется, Прокофьев тоже пытался уговорить меня подкупом? Значит, стоит начать составлять список, чтобы потом не было претензий.
Что он там предлагал? Блага цивилизации? Пока можно не делать таких широких жестов, а ограничиться мелочью…
– Ну
