Ни в какую. Пришлось взять под козырёк. Прими от нас абхазской кефали. Сам наловил, сам приготовил для длительного пользования и воспоминаний о море. Вернёшься из отпуска – встретимся. Кирилл».
– Классика! – только и вздохнул званый гость.
– В пять утра уже снялись, – продолжала Этери. – Сели в «мерседес» и укатили. Я знаю, чья это машина, он не раз бывал у нас.
– Ясно… – ответил Булат то ли хозяйке, то ли автору записки, то ли вообще всему, что произошло. Он сложил записку, сунул в карман и для того, чтобы что-то сказать, спросил: – Говорите, каждый год приезжают?
– Почти, – ответила с готовностью Этери. – Хорошие люди, добрые. Побольше б таких на белом свете. А Кирилл Петрович очень хвалил вас, говорил, что вы светлый человек, неспешный в нашей жизненной гонке. Так и сказал «неспешный». Странно.
– А Марья Ивановна что?
– Машеньке некогда было разговаривать. То одно, то другое… Непросто же в одночасье собраться.
– Это точно, – ответил Булат. – А рыбу, может, себе оставите?
– Нет-нет, это вам! – сказала Этери. – Петрович и меня не обделил. И окунька, и горбыля добавил. Дай бог им здоровья!
Она проводила его до ворот. Он поблагодарил её за всё, всучил «Букет Абхазии» с коробкой конфет и зашагал в сторону пансионата.
Пахло морем, сушёной кефалью и ничем другим более.
Юрий Смирнов
Как жаль порой, что редко мы летаем
Родился (1960) в деревне Большое Тябердино Кайбицкого района Татарской АССР. Окончил Ульяновское высшее военно-командное училище связи. Майор запаса. В настоящее время – инженер-конструктор. Живёт и работает в Казани. Автор поэтического сборника «Посвящения», увидевшего свет в казанском издательстве «Дом печати» под псевдонимом Т. Я. Бердинский.
«Мы ушли из тех садов…»
Мы ушли из тех садов,
Не отведав тех плодов.
Наш Эдем залит потопом
Наших прожитых годов.
Разве в первый раз всё это —
Что уходит город в лето,
Оставляя нам с тобой
Сны, рождённые весной,
Стихший ветер в голове
И синицу в рукаве.
Да прозрачные слова,
Огранённые едва.
«Здесь было море, и стояла дверь…»
Здесь было море, и стояла дверь,
За нею волны весело, игриво
Манили вглубь прекрасных вод, и дива
Мне дивные сулили. А теперь
Здесь тишина… Безмолвие отныне
Волною бьёт в расплавленный висок
Да времени струит песок
В души моей пустыне.
Моих страстей
здесь умер зверь —
Лишь потому,
что не открылась дверь.
Миг Вечности
Земля
Она же – Океан
Мы в пасмурном
