мне ничего не оставалось, как только взять валявшуюся у кушетки туфлю и бить каблуком о решетку в надежде произвести хоть какой-то шум. Ботинки остановились, развернувшись носами к окну. Сердце забилось в радостном волнении. Я стала стучать сильнее и снова звала на помощь. Ботинки развернулись и вскоре скрылись из виду. Спустя минуту я услыхала позади звук поворачивающегося ключа. Скрежет отворяемой двери безнадежным стоном припечатал мои ступни к табуретке, на которой я продолжала стоять. Колени мои подкосились, стоило полоске света из зарешеченного оконца проникнуть в помещение, мимоходом скользнув по дверному проему: знакомые ботинки, те, что минутой ранее наблюдались снаружи, направили свои острые носы прямо на меня.
Тело пронзила дрожь. Я зажмурила глаза, стараясь не смотреть в лицо похитителю. Слышала, как шелестящим шагом он приближался ко мне. Каждый новый вдох теснил грудь. Не отдавая себе отчета, я распахнула глаза. Нет, не лицо человека я увидала перед собой, а жуткую маску – безносую с раззявленным ртом и круглыми прорезями для глаз размером с крупные пуговицы. Одет он был в свободный черный пуловер с рукавами, целиком прикрывавшими кисти. Я даже не сразу заметила, что он держал что-то в руках. Бумажный пакет… Он поставил его на столик возле кушетки и молча направился к двери. Уходя, он обернулся.
– Делайте, что я вам велю, и скоро будете свободны. И… ешьте, ешьте! – сказал он и вышел вон.
Голос его звучал обыденно, вежливо и… молодо. Если бы не известные обстоятельства, я бы сочла его превосходным образчиком гостиничной обслуги, что всякий раз угодлива и предупредительна. Как ни странно, я тут же успокоилась. Не то чтобы я поверила его словам, скорее, заставила себя поверить, поскольку знала – иначе не выжить. И эта его маска, что должна бы пугать, но нет… она вернее его обнадеживающих слов снимала тревогу – само ее наличие свидетельствовало о его намерении скрыть свою личность. Не будь маски, не было бы и шансов на спасение: зачем прятать лицо от потенциального покойника? Рассудив, что убивать меня в его планы не входит, я на время перестала терзаться. Развернула пакет и поела, как было велено.
Все последующие дни походили один на другой. Я и вообразить не могла, что он заставит меня делать! Вы не подумайте, это было настолько далеко от всех мыслимых пошлостей или извращений, насколько нелепо и абсурдно. Посреди комнаты располагалась деревянная расписная конструкция. Поначалу я приняла ее за некую декоративную деталь интерьера: дощечка с витиеватым орнаментом в виде ярко-салатовых виноградных гроздей на небесно-голубом фоне была прикреплена к узенькой допотопной лавке, служившей подставкой. Позже выяснилось, что это – прялка. И моя задача состояла в том, чтобы прясть.
Едва он изложил свои безумные, но вместе с тем нехитрые требования, я возликовала в душе. «Вытягивать из кудели нить и накручивать на веретено – нехлопотное дело», – так думала я, предвкушая скорое освобождение. Но стоило приблизиться
