мог, только отдав всю инициативу полового акта в руки смелой Плехановой.
– Веди меня к целовальному месту? – закрыв глаза, он протянул ей свою руку.
Но она взяла его за две руки и усадила на свою неубранную кровать. Нина первой начала целовать Толика. Умело, бегая своим маленьким язычком по его рту, она довела себя и его до критического момента.
– Ты мне Толик всегда нравился, ещё с пятого класса, – сказала она. – А твоя таблетка мне ещё больше прибавила любви к тебе!
– Ты мне тоже Нина порой нравишься, и я сейчас от твоих прикосновений в тумане нахожусь. Мне и глаза страшно открывать. Я боюсь, что открою их, и всё пройдёт мигом, как скоротечный сон. «Со мной ничего подобного никогда не было», – колеблющимся голосом говорил он ей, держа на её девичьей груди свою руку.
– Мои глаза, как и у тебя, закрыты, я тоже первый раз это делаю. – шептала она. – Давай не будем их открывать и разденемся, будто мы слепые? – предложила она.
Когда они разделись, на ощупь залезли под домотканое одеяло, и прижались своими горячими телами друг к другу, Плеханова громко вскрикнула и резко отстранила Толика.
– Всё случилось Толя, я стала женщиной, а ты мужчиной, – открыв глаза, держала она большой кусок ваты в крови перед лицом своего одноклассника.
– Нет мы пока с тобой не мужчина и не женщина, так как не испытали вкус неземного блаженства, – сказал он с досадой.
Раньше он почему-то считал, что Плеханова уже пробовала мальчиков, которые постоянно вились перед ней.
– Не спеши? – я пойду, вымоюсь и мы с тобой вместе на небо полезем.
– Хорошо иди, а я закрою глаза и буду ждать тебя, а мать твоя не придёт случайно? – испуганно спросил он.
– Нет, она на пять дней уехала в Ленинград на экскурсию, и приедет только после восьмого марта, – успокоила она его.
– Тогда иди быстрее в ванную.
После ванной их юные тела вновь соединились, и Толик наконец то достиг своей цели, не поняв, достигла ли того же Плеханова. Но по высокой температуре её девичьего тела, он догадался, что плохо от скоротечного секса ей не было.
– Я теперь понимаю, почему мне мама говорила, какое большое счастье быть женщиной, – еле ворочая языком, проговорила она. – Мама мне говорила, что вначале может болью отозваться шаг к женскому совершенству, а потом пойдут ежедневные праздники, от которых голова кругом будет идти. Ты только никому не рассказывай о нашем с тобой сближении? – повторила она свою просьбу.
– Я, что на придурка похож, – буркнул Толик.
Он подозрительно на неё посмотрел и тихо спросил:
– Нин, а где ты так целоваться классно научилась?
– Этому меня твоя соседка Лиза научила и видела, как мою маму тайком целовали разные мужчины в общежитии. После этого у меня разогрелся интерес, почему людям хорошо бывает, когда они целуются, скрыто, чтобы их никто не видал.
