in.az
От автора
«Они понимали… что из этого боя с ударной силой огромной армии никто живым не выйдет. Но долг защитника Родины и честь воина оказались сильнее жажды жизни».
Солдаты умирают не на поле боя, а когда о них забывают.
Героический подвиг нескольких сотен молодых азербайджанских солдат, защитников пограничной станции Ялама, которые стояли насмерть на пути бронепоездов и десантной группы XI Красной Армии, известен немногим. Но можно ли сказать: они забыты? Скорее, нет. Ведь забыть можно то, что ты знал. Мы же о них практически ничего не слышали. Не знаем и, наверное, никогда не узнаем имен многих. Сто лет от нас тщательно скрывали информацию об осознанном выборе, сделанном этими, в большинстве своем, девятнадцати-двадцатилетними парнями между унизительной жизнью и достойной смертью.
Цель России была понятна: наш северный сосед не хотел, чтобы его войска, вторгшиеся в пределы чужого государства, называли «оккупационными». Поэтому сфальсифицировали историю, представляя Красную армию как «освободительную». Последовательно и упорно, любыми возможными средствами внушалось всем, что советская Россия не напала на независимую республику, а пришла на помощь азербайджанскому народу, откликнувшись на особое его приглашение; что от Самура до Баку большевики не встретили никакого сопротивления; что солдаты мусаватской армии повсеместно добровольно сдавались в плен, города организовывали на станциях радушный прием. Так, утверждали и до сих пор утверждают многие учебники, русские бронепоезда вошли в столицу, где тысячи людей с распростертыми объятиями ждали своих освободителей. В создании этой легенды принимали участие и многие наши соотечественники. Одни – потому что их руки также были обагрены кровью защитников Яламы, другие – просто потому, что боялись. Но большинство людей действительно были в неведении, они искренне верили советской пропаганде. Конечно, были и те, кто знал правду, более того, пытался о ней рассказать. Но их голоса затерялись в сибирских лесах или они сами бесследно исчезли.
Как бы мы ни относились к слову «пропаганда», мы не можем отрицать его влияния на общественное сознание. Если бы зимой 1990 года Москва в полной мере смогла осуществить свои планы насчет Баку, усиленной пропагандой можно было бы заставить следующие поколения азербайджанцев поверить в то, что 20 января русские танки вошли в столицу республики как освободители, и народ на площадях встречал их с цветами. Только не говорите, что такое невозможно. Не смешите историю. Вспомните хотя бы наше недавнее прошлое, наших «народных» депутатов, которые всего 21 месяц спустя после тяжелой январской трагедии голосовали против независимости Азербайджана, за сохранение Советского Союза.
Разве такая несправедливость не жгла бы душу тем, кто в ночь на 20 января стоял на «живых» баррикадах перед танками и надеялся на то, что советская армия не станет стрелять в безоружных людей? Теперь представьте себе, как болит душа у солдат, которые далекой апрельской ночью 1920 года не пожалели себя, чтобы всего на несколько часов продлить жизнь первого в истории своего народа независимого государства. А народ о них даже не знает. Их как будто и не было: нет не только могил, но хотя бы даже памятника, маленькой мемориальной доски на том месте, где Яламинский гарнизон героически погиб! Имеем ли мы право упустить шанс восстановить справедливость, вернуть нашим солдатам честное имя, а заодно смыть со своей совести пятно позора?!
Я не выступаю в качестве «стороны обвинения». Азербайджан дал жизнь многим отважным сыновьям, таким, как защитники Карабаха, Яламы, Баку. В их числе гянджинские, шекинские, губинские повстанцы. В то же время под его сенью выросли сотни трусов, подхалимов, предателей. Демонстрируя духовную близость с первыми, мы не можем отрицать своих родственных связей со вторыми. Жить по принципу «Все хорошее – мое, а плохое – не мое» – самообман. Мы – одна нация: смельчаки и трусы, герои и предатели. Хотим того или нет, все мы дети одной Родины, сообща определяем ее судьбу. И если время от времени в стране вторых оказывалось больше, перекладывание ответственности за общие поражения на них одних ничего не изменит, потому как тяжкий груз поражений придется нести на плечах всей нации и терпеть унижение придется всему народу.
Когда же представляешь народ как единое целое, отчетливо понимаешь, что, оплакивая его тяжелую судьбу, постоянно напоминая о великих потерях, устанавливая памятники невинным жертвам, невозможно сформировать гордую нацию, вырастить гражданина с высоким достоинством. Для этого в первую очередь необходимо знать и чтить своих героев и, конечно, устанавливать им памятники, «славить безумство храбрых».
Чем все же определяются сила и достоинство нации: количеством квадратных километров земли или высотой духа, величием души? Герой этой повести, задумавшись над таким вопросом, сам себе отвечает: «Какая разница, ведь твоя земля – это тоже твоя душа!» Но в конце концов он понимает: «Разница в том, что землю с собой не унесешь. А душа, куда бы ты ни перенесся, всегда с тобой».
Я же заканчиваю
