align="center">Монумент
– Не нужно мне его фирменного виски, – твердо заявил Макмахон. Дунул в стакан, тщательно протер его. – Есть у меня мнение насчет его фирменного виски.
На лице мистера Гриммета, сидевшего у стойки на высоком стуле, отразилась печаль, а Тезинг пожал плечами, как коммивояжер, не проигравший стычку, но изменивший позицию, чтобы перейти в новую атаку. Макмахон взял другой стакан в свои чистые мягкие руки бармена, вытер, и его лицо под поблескивающей сквозь прилизанные волосы лысиной оставалось строгим и решительным. Кроме них троих, в баре, расположенном в ближайшей ко входу части ресторана, никого не было.
Обычное дело для трех часов пополудни. В дальнем углу спорили трое официантов. В три часа они ежедневно кучковались там и спорили.
– Фашизм, – говорил один официант, – генеральная репетиция перед открытием большого кладбища.
– Ты это где-то вычитал, – ответил ему второй.
– Да, – согласился первый, – где-то вычитал.
– Итальянец, – сказал третий первому. – Ты – еще один паршивый итальянец.
Мистер Гриммет обернулся, крикнул официантам:
– Пожалуйста, такие дискуссии приберегите для дома. Это ресторан, а не «Мэдисон-Сквер-Гарден»!
И вновь уставился на Макмахона, протирающего стаканы. Трое официантов ответили одинаково ненавидящими взглядами.
– Многие лучшие бары города, – вкрадчиво заговорил Тезинг, – продают наше фирменное виски.
– Многим лучшим барам города, – Макмахон с силой нажимал на полотенце, – следовало бы теперь называться конюшней.
– Забавно. – Тезинг очень естественно рассмеялся. – Забавный он парень, не так ли, мистер Гриммет?
– Билли, – мистер Гриммет наклонился вперед, не обращая внимания на Тезинга, – прислушайся к голосу здравого смысла. Когда речь заходит о напитках, которые надо смешивать, никто не сможет сказать, сколько ты заплатил за ржаное виски. В этом особая прелесть коктейлей.
Макмахон молчал. Только на щеках и лысине прибавилось красноты, а стаканы на полках недовольно задребезжали, когда он с силой поставил туда очередной. Невысокий, крепко сбитый толстячок, он царил за стойкой, и, наблюдая за его движениями, можно было легко понять, весел он, зол или встревожен. Обуревавшие его чувства проявлялись и в манере смешивать напитки, и в движениях протирающих стаканы рук. Сейчас он определенно злился, и мистер Гриммет это видел. Ссориться мистеру Гриммету не хотелось, но речь шла о возможности сэкономить приличные деньги. Он обратился к Тезингу:
– Скажи мне правду, Тезинг. Ваше фирменное виски – дерьмо?
– Ну, – уклончиво начал Тезинг, – многим оно очень даже нравится. Для купажированных продуктов у него отменное качество.
– Купажированная олифа, – сообщил Макмахон полкам со стаканами. – Тщательно смешанный проявитель.
Тезинг рассмеялся тем смехом, что он брал на вооружение с девяти утра до шести вечера.
– Остроумный
