бы ответил: «Я увольняюсь, мистер Гриммет. И ноги моей за этой стойкой больше не будет».
Мистер Гриммет со вздохом потер подбородок, холодно посмотрел на официантов у дальней стены. Официанты молчали, отвечая такими же холодными взглядами.
– В чем, собственно, дело? – В голосе мистера Гриммета зазвучали злые нотки. – Да, я хочу поменять сорт виски. Какая тебе разница? Ты же не должен его пить.
– В моем баре… – Макмахон положил полотенце на стойку, поставил стакан и посмотрел работодателю в глаза. – В моем баре подают качественные напитки.
– Никто ничего не заметит! – Мистер Гриммет слез со стула, в возбуждении стал расхаживать туда и обратно. – Что американцы знают о спиртном? Ничего! Об этом написано в любой книге, в любой газете.
– Это правда, – вставил Тезинг. – Все эксперты едины во мнении, что американцы не способны отличить красное вино от шоколадного молока с кленовым сиропом.
– В моем баре, – упершись руками в стойку, повторил Макмахон, и его лицо густо покраснело, – подают только качественные напитки.
– Упрямец! – воскликнул мистер Гриммет. – Упрямый ирландец! Ты делаешь это из злобы. Хочешь, чтобы я терял по семь долларов на ящике виски, потому что недолюбливаешь меня. В этом причина, так?
– Не надо кричать, – сказал Макмахон ровным, спокойным голосом. – Я хочу кое-что напомнить вам. Я работаю у вас со дня отмены «сухого закона», мистер Гриммет. Сколько раз за это время вам пришлось расширять бар?
– Не то у меня сейчас настроение, чтобы углубляться в историю! – все так же кричал мистер Гриммет. – Что толку в баре длиной с «Нормандию», если он не приносит максимальной прибыли?
– Ответьте на мой вопрос, – гнул свое Макмахон. – Сколько раз?
– Три, – пробурчал мистер Гриммет. – Ладно, три.
– Бар сейчас в три раза больше, чем шесть лет назад, – говорил Макмахон тоном профессора математики, объясняющего постулат номер один с тем, чтобы перейти к постулату номер два. – И, позвольте вас спросить, почему?
– Случайность! – воскликнул мистер Гриммет, устремив взгляд к потолку. – Судьба! Рузвельт! Рука Господа! Откуда мне знать?
– Так я вам скажу, – все тем же профессорским тоном продолжал Макмахон. – Люди, которые приходят в этот бар, знают, что здесь они получат лучшие «манхэттены», лучшие мартини, лучшие «дайкири», какие только можно получить на этом свете. Смешанные из лучших ингредиентов и с большой любовью, мистер Гриммет.
– Один коктейль по вкусу не отличается от другого, – не унимался мистер Гриммет. – Щеки раздувают многие, а на самом деле никто ни в чем не разбирается.
– Мистер Гриммет, – голос Макмахона сочился нескрываемым презрением, – сразу видно, что вы – человек непьющий.
По лицу мистера Гриммета было заметно, что он лихорадочно ищет новые доводы, чтобы защитить свою позицию. Наконец его брови взлетели вверх: он их нашел. Вновь взобрался на стул и вкрадчиво обратился
