Древность, собаку ее бабушки. Волкодав, поглощенный наблюдением за сидящей на одном из подоконников парой ворон, низко зарычал.
– Ну-ка цыц, – фыркнула Нор. – Мы обе знаем, что ты все равно не представляешь, что с ними делать, даже если поймаешь. Твои охотничьи годы миновали лет сто назад.
Древность задумалась над этой печальной истиной, напоследок угрожающе тявкнула в сторону ворон, встала, прошла мимо Нор и прогрохотала вниз по ступенькам; от каждого ее громогласного шага в окнах звенело стекло. Песик, спящий на кровати, спрятался поглубже под одеяло.
В отличие от предыдущих дочерей рода Блэкберн, Нор получила свой дар – или Ношу, как называли ее женщины Блэкберн, – лишь в первое полутеневое лунное затмение после своего одиннадцатилетия. В то утро она проснулась рано – так рано, что в темном февральском небе все еще ярко сияла луна, – и увидела, что в изножье кровати стоит ее бабушка Джадд.
– Ну и что у тебя? – спросила та, не выпуская из зубов трубку розового дерева.
Нор жила в Башне только с прошлого года и еще не успела привыкнуть к грубоватым манерам бабушки. Когда Джадд всмотрелась в нее, ее сердце забилось быстрее: от этих всевидящих глаз ничего нельзя было скрыть.
Ношей Джадд, шестой дочери, было целительство. Нор всегда боялась отдаваться на милость бабушки, обнажать перед ней все свои противоречия, несовершенства и страхи и ждать, пока Джадд бесстрастно починит сломанные части ее тела.
– Сделай глубокий вдох, – приказала бабушка.
Нор послушалась, и ее затопила волна облегчения. Она ощутила… ничего. Быть может, эта чаша ее минует? Джадд выдохнула клуб дыма, и Нор вдохнула его. Дым защекотал ей горло. А заметив это, она заметила кое-что еще.
– Я слышу пчел, – прошептала Нор и закрыла глаза. Шум спящего улья в саду звучал в ее голове все громче. – Нет, не то чтобы они говорят со мной… но я их слышу. Я слышу их матку. Следующий снег выпадет через неделю. А петушок во дворе не доживет до весны.
Джадд весомо кивнула, признавая ее Ношу.
– Значит, с тобой говорят животные и растения, так? Добрая Ноша, Нор.
Нор поняла, что хотела сказать бабушка: она в безопасности. Если только она не пожелает шагнуть за пределы своего безобидного дара, можно не бояться, что она станет такой же, как мать.
Поэтому Джадд давно уже ушла обратно спать, а одиннадцатилетняя Нор все смотрела, как луна сливается с рассветным небом, и пыталась убедить себя, что Ноша, о которой она рассказала бабушке, была единственной.
Солидный кусок Анафемы оставался практически необитаемым, а более населенная часть острова состояла из фермерских домиков, пляжных коттеджей, исторических зданий и парочки приманок для туристов. Большая часть магазинов и салонов расположилась вдоль главной улицы – Извилистой, названной так, потому что она действительно петляла и вилась вдоль юго-западного побережья острова.
Лавка
