всем телом, он посмотрел на нее с выражением сочувствующего понимания.
– Все нормально. У всех бывают моменты неуверенности. Наверно, ты волнуешься, что это отнимает у тебя время для учебы.
Какой учебы? Черт. Той самой учебы. Той, о которой она лгала, чтобы казаться крутой, или стоящей, или просто… быть лучше. Быть девушкой, которая может заинтересовать Алена. Пришла пора признаться. Она должна признаться. Нельзя продолжать его обманывать.
– Ну, – услышала она свои слова, – разве что немного.
Он на мгновение замолчал, всерьез задумавшись над ее воображаемой проблемой.
– С моей точки зрения, это время ты могла бы потратить на учебу. И, наверное, получила бы степень выше той, на которую надеешься, если бы оставалась дома каждый вечер и училась – но это касается любого дня, независимо от того, участвуешь ты в шоу или нет. И я уверен, что большинство твоих однокурсников тратит время, которое ты тратишь на выпечку, чтобы готовить «Егербомбы» в студенческом общежитии и, как я слышал о студентах-медиках, подкладывать отрубленные головы в спальни друг другу.
Это была бы потрясающая ободряющая речь, если бы она в самом деле училась в университете.
– Да, но… что, если шоу сильно меня отвлечет, то в итоге, гипотетически, я могу вообще не стать врачом.
– Этого не случится, Розалина. Это же всего восемь недель лета. Ты уже многого добилась. У тебя впереди вся жизнь, и даже если не пройдешь до полуфинала – а я считаю, что пройдешь – добавишь еще одну стрелу в колчан своих навыков.
И он снова попал в точку. Но не с ней. Ведь проблема Розалины была в том, что у нее не было колчана и лука. И поэтому участие в этом шоу было для нее просто бесполезным клубком ниток.
– Я имею в виду, – продолжил он, – ты не похожа на… ой, забыл, как ее зовут. Джози? О такой… сейчас о них говорят «плюс-сайз».
Розалина бросила на него слегка растерянный взгляд.
– Сейчас не принято судить людей по телосложению.
– Разве? – Он одарил ее заговорщицкой улыбкой. – Или мы просто вежливо делаем вид, что не судим?
Она не знала, что на это ответить. Потому что ей хотелось, чтобы ответ был «нет, конечно, нет», но она была уверена, что многие ответили бы «да, наверно». И не знала, чем бы считалось ее признание – смелостью или беспомощностью.
Прежде чем она успела ответить, Ален вернулся к своей мысли.
– В любом случае у этой Джози, жены викария, вся работа состоит в том, чтобы расставлять цветы да не давать опадать бисквиту на приходских собраниях. Этот конкурс, по сути, для нее все. Он – кульминация ее карьеры. Для тебя, меня и Клаудии это испытание, но совершенно не обязательное.
Ладно. Не время говорить ему, что она бросила университет. И что ближе всего к Малави была, когда родители возили ее на каникулы во Флоренцию.
– А еще есть Рики, – его глаза озорно сверкнули, – который явно думал, что подает заявку на «Остров любви».
Несмотря
