пока…
«…Пока снова не придется бежать», – подумала Мер. А вслух закончила:
– Пока ее не приютит кто-то другой
Элгар пожал плечами. Это Мер в нем и нравилось: лишних вопросов он не задавал. Может, потому что сам не любил, когда к нему с расспросами лезли?
Мер вынесла в зал поднос с лепешками, и несколько завсегдатаев сразу же обернулись на запах горячего съестного. Направившись к одному из столиков, она приготовилась отвечать, почем кушанье, и заверять, что это сущее объедение…
Но тут дверь таверны открылась. Из-за гомона в зале Мер не услышала скрипа старых петель, но почувствовала порыв холодного воздуха, принесшего запахи тумана и дождя. Отставив поднос в сторону, она подняла взгляд.
Сердце болезненно сжалось.
На пороге стоял мужчина. Русые волосы с проседью. Большие оттопыренные уши, рот, казалось, состоящий из одной только нижней губы. Зато в остром взгляде чувствовалась уверенность, которая притягивает людей. Красавцем новый гость не был, однако явно не горевал по этому поводу.
Его лица Мер не видела вот уже четыре года.
Ренфру.
Пряча от него глаза, Мер пробормотала сидящим за столиком: «Угощайтесь, лепешки за счет "Серпа и сапога"». Развернулась к двери спиной и поспешила к лестнице. Сенницу наверху разделили на гостевые комнаты, и висевшим на запястье ключом Мер отомкнула дверь в свою.
Никого внутри: солдаты ее не поджидали. Облегченно расправив плечи, Мер вошла и заперлась.
Комната была простенькая: старая, подвешенная к потолку деревянная рама с соломенным матрасом, свечка да котомка с пожитками. Вещи Мер так и не разобрала. Роскошь обосноваться тут она позволить себе не могла и вот сейчас закинула котомку за плечо.
Вниз не вернулась, решив уходить через окно.
Глубоко вдохнула, успокаиваясь; снаружи ее ждала мокрая от дождя крыша и обремененное тучами небо. Прыгать было высоко, но Мер знала, что справится.
Незастекленные окна загораживали ставни, которые открывали в солнечную погоду. Мер отодвинула щеколду и уже хотела распахнуть их… но ничего не вышло.
Мер ударила в ставни плечом. Было больно, однако они все равно не открылись.
Видно, снаружи их чем-то подперли, а значит…
В двери что-то щелкнуло, и Мер вихрем обернулась. Сердце заколотилось о ребра. Ренфру все предусмотрел: залез на крышу и, понимая, что Мер попытается сбежать через окно, подпер все ставни, а потом уже показался в таверне. Старый шпион был хорош в своем деле и не упускал ни единой детали.
А Мер сыграла ему на руку.
Дверь распахнулась, и на пороге появился Ренфру, держа отмычки.
– Я же учил тебя, – ласково упрекнул он девушку, – всегда оставляй хотя бы два пути для побега.
Не успел шпион договорить, как Мер выхватила из-за спины нож и со всей силы метнула его. К этому ножу, к балансу между клинком и рукоятью, к тому, как он лежит в ладони, она приноравливалась месяцами.
Лезвие
