цветным фломастером какие-то цифры. Говорили, как его встретят и куда проводят и «как там хорошо, и как они за него рады». Но наш герой был как в тумане, паря в мечтах о том, как сойдет с трапа и понюхает, наконец, пьянящий неведомый аромат тропиков!
Он уже в который раз достал из нагрудного кармана фотографию. Старая, с потертой полоской посредине в месте сгиба и мохнатыми, ставшими уже полукруглыми, краями. Черно-белая, давным-давно кем-то раскрашенная цветной акварелью. Она единственная уцелела при давнем пожаре, потому что всегда была при нем. Заботливо хранилась в кармане рубашки, ближе к телу. Иногда он хлопал себя по этому месту, чтобы убедиться, что сокровище цело. Вот и сейчас раскрыл и еще раз взглянул.
На фотографии его молодой папа и красивая черноволосая девушка стояли, обнявшись, на высокой смотровой площадке на крыше какого-то старинного дома на фоне городка с невысокими домиками, покрытыми красными черепичными крышами.
На обороте красивым женским почерком была сделана подпись: «Mi amor Stepan I Yohana Alohio Gomez. En el corazon siempre! Trinidad de Cuba 1967». В сердце – навсегда!
Эта фотография была единственной ниточкой к его родным людям. Отец с мамой и братом пропали без вести подо льдом Байкала много лет назад. Слабая надежда теплилась в нем – отыскать среди одиннадцати миллионов кубинцев свою сестру Марианну.
Ей должно быть сейчас чуть больше пятидесяти лет. Папа рассказывал, что она родилась почти через год после того, как они фотографировались на крыше одного из музеев Тринидада. Неизвестно, жива ли ее мама еще. Было бы здорово увидеть их вместе!
Они бы сели, поговорили. Он бы послушал о своем отце. Рассказал бы про себя. Может, пригласил бы их в Россию! Если получится, они вместе посмотрели бы карнавальные шествия! Наверное, это самый яркий и зажигательный кубинский праздник! Его отмечают почти целую неделю с 26 июля[4]. Эх, было бы здорово!
И, кстати, теперь он мог говорить с ними на их родном языке!
Уже почти год Степаныч ходил на курсы испанского, тая заветную мечту о Кубе. И сейчас уже вполне сносно мог объясняться. Правда, если собеседник говорил медленно и понятно.
Впрочем, про себя рассказывать было особо нечего. Прошлогоднюю нашумевшую историю с погонями, смертями и стрельбой он вспоминал с неохотой. Слишком много пережил. Хорошо, что хорошо кончается, как говорят!
Что потом? Сначала, конечно, он стал супер популярной медиа-фигурой. Его фотографировало множество корреспондентов. Брали интервью, были люди и с радио, и с телевидения. Пару недель его лицо не сходило с Центральных новостных каналов. Еще бы! «Идеальный иммунитет! Помощь в борьбе с пандемией! Бла-бла-бла!» Честно говоря, это очень утомляло. Недельки через две, наверное, любители желтого пера переключились на что-то новенькое, и шумиха поутихла.
В Национальном Исследовательском Центре Эпидемиологии, куда его, еще раненого, перевезли после Коммунарки, он пролежал почти три месяца. Его обследовали, проверяли, подключали какие-то
26 июля – национальный праздник Кубы. День Национального Восстания (Dia de la Rebeldia Nacional). В этот день в 1953 году группой повстанцев было совершено вооруженное нападение на казармы правительственных войск в г. Сантьяго-де-Куба. Считается днем начала кубинской революции. Дата боя дала имя революционной организации – «Движение 26 июля». Празднуется ярко, с концертами, музыкой и карнавальными шествиями во всех крупных городах страны.
