целей, которые ставит перед собой наука уголовного права, нам необходимо из общего взаимодействия причин выделить те причины, которые нас в данной конкретной связи интересуют.[197] Когда мы изучаем убийство человека, беря общее взаимодействие причин, мы будем рассматривать как причину наступившего результата не только выстрел, но и того, кто произвел револьвер, и того, кто изготовил пулю, и родителей преступника, и т. д., и т. д. Однако такое взаимодействие причин не может нам дать ничего для нужного нам вывода.
Еще Бэкон писал: «…исследование конечных причин бесплодно и, подобно девственнице, посвященной богу, ничего не зачинает». «Говоря таким образом, – пишет он, – мы вовсе не думаем, чтобы конечные причины не имели для нас никакого реального значения и не заслуживали бы наших исследований в метафизических умозрениях…».[198]
V. Теории, считающие, что все обстоятельства (условия), без которых результаты не наступили бы в отдельности, есть причины и что все эти причины равноценны (теория conditio sine qua non).
В советской литературе уголовного права до последнего времени почти всеобщим признанием пользовалась теория conditio sine qua non; учебники, выходившие в 1926–1930 гг., полностью стояли на позициях этой теории.[199] В настоящее время отмечается некоторое признание того, что теория conditio sine qua non не является абсолютно удовлетворительной. Проф. Пионтковский еще в первом издании учебника Общей части уголовного права писал: «Выражением взгляда диалектического материализма на причинность в теории уголовного права является признание поведения человека причиной происшедшего преступного результата, когда оно было в действительности необходимым звеном в развитии событий, приведших к наступлению преступного результата, и, следовательно, без него данный преступный результат и не мог бы наступить (так называемая теория conditio sine qua non). Выражением идеалистического взгляда на причинность в теории уголовного права являются все те теории причинности, которые считают поведение человека причиной преступления лишь тогда, когда оно подходит под искусственно созданное данным учением представление о том, что можно считать причиной преступления».
Однако во втором и третьем изданиях совершенно правильно Пионтковский говорит уже не о выражении взглядов «диалектического материализма» в теории conditio sine qua non, а только об ее материалистическом характере, так как эта теория стоит на позициях механистического материализма, отождествляя причинность и необходимость, и не отводит места для случайности как объективной категории.[200]
Напротив, Трайнин в одной из наиболее интересных за последнее время работ по этому вопросу полагает, что «принцип “conditio sine qua non” (необходимое условие) характеризует, таким образом, всякое подчиненное конкретным целям исследование причинности. Этот принцип находит, естественно, свое полное применение и в уголовном праве».[201]
Как мы полагаем, такое утверждение было бы неправильно. Отличительной чертой
Правильно указывает на это в специальной литературе Белогриц-Котляревский, когда он пишет: «Сообразно целям и задачам отдельных наук из суммы сил, вызывающих перемены во внешнем мире, выделяются лишь некоторые, которые и составляют предмет изучения» (
Уголовное право. Общая часть. М., 1935. С. 252; II изд., 1939. С. 273 и III изд., 1943 г… С. 124.
