эффект. Есть! Работает. Глаза императрицы остекленели, она даже перестала плакать. Да она гипнабельна! Вот в чем секрет…
– Ежели дела плохи, надо к малому идти, – я сам разрушил очарование момента, когда Алекс смотрела на меня, как мышь на удава.
– Да-да, пойдемте, – царица первая вскочила со стула, пошла вперед. В ее голосе чувствовался немецкий акцент, но говорила она чисто.
Вся свита отправилась за нами.
Опять череда бесконечных помпезных комнат, гостиных, залов… И вот мы в правом крыле, лакеи открывают двери детской. Тут рядом с кроватью стоит плешивый доктор в белом халате. Очки подняты на лоб, в руках окровавленное полотенце. Другое полотенце комком пухленькая медсестра с красным крестом на переднике прикладывает к носу маленького бледного мальчика.
– Все слава богу, ваше величество! – доктор улыбнулся царской чете, но заметив меня, прямо переменился в лице.
– Как удалось остановить кровь, Константин Харитонович? – царица подошла к Алексею, погладила его по голове.
Я пригляделся к врачу. Нет, это не знаменитый Боткин! Но похож.
– Приложили лед, и все прошло.
– Позвольте представить вам нашего друга, Григория Ефимовича, – откашлялся Николай. – Он большой молитвенник, и его заступничество помогло прошлый раз Алексею.
– Я никогда не сомневался в силе целительной молитвы, – пожал плечами врач. – Константин Харитонович Хорн. Лейб-медик цесаревича.
– Чем же лечишь, медик-архимедик? – грубо поинтересовался я, подходя к Алексею.
Тот с удивлением смотрел на огромного бородатого мужика.
Хорн поморщился, но ответил:
– Аспирином, лекарство германской фирмы «Бауер».
Твою же мать! Взял склянку со столика у кровати и под изумленные взгляды царя, царицы и всей свиты, кинул на пол и растоптал сапогами.
– Не лекарство сие, а отрава! – мой голос заполнил всю комнату. Взгляд Аликс опять остекленел, народ впал в ступор. Все, кроме Хорна.
– Что вы себе позволяете?! – взвизгнул он.
– Да, Григорий, что происходит? – очнулся Николай.
– Сия отрава разжижает кровь у Алексия. А надо давать то, что сгущает!
– Откуда вам это известно? – врач не собирался уступать.
– Не твое дело… – грубо ответил я. – Но проверить за мной легко. Возьмите десятерых козлят или бычков, дайте етого аспирину пятерым из них. И отворите кровь…
– Всем? – Александра Федоровна приоткрыла алые губки, посмотрела на меня с испугом.
– Всем. Ежели те пятеро, что выпили аспирину, будут кровоточить дольше другой пятерки, значица, Гришка Распутин спас Алексия. Вот и весь сказ!
Я перекрестился, а за мной перекрестился царь и вся свита.
– Давай, маленький, и ты с нами, – подвинув сиделку, я взял цесаревича за правую ручку, приложил ее ко лбу, к животу к правому и левому плечам. Ребенку это понравилось,
