style="font-size:15px;"> – Что же, Григорий Ефимович? Наталья Петровна ждет-с! С самого утра.
– Погодь… – что-то в голове щелкнуло.
Ага, вот о чем говорил Столыпин. Феофан и другие православные иерархи крайне недовольны царем, а особенно царицей – таскают во дворец всяких религиозных проходимцев. Причем большей частью иноверцев.
Сначала был астролог Демчинский, потом французский оккультист Филипп Низье, наконец, ученик Филиппа, известный как Папюс. Последний так и вовсе не стеснялся – проводил массовые спиритические сеансы для аристократии, вызывал дух Александра III и давал советы, как выражался булгаковский доктор Преображенский, «космического масштаба и космической же глупости».
Феофан, тут надо отдать ему должное, придумал ход конем. Раз уж царская семья так падка на все эзотерическое – давайте подсунем им нашего, исконно-посконного православного старца, схимника. Судя по тому, что в столице Распутин объявился с рекомендательным письмом от казанских священников, кастинг был объявлен по всей России.
Наталья оказалась измученной, бледной девушкой лет пятнадцати-шестнадцати в сорочке, укрытая одеялом. В палате витал тяжелый дух лекарств, дежурила пожилая сиделка.
– Ой, пророк пришел! – девушка натянула одеяло выше, открыв ноги в лубках.
– Я не пророк, красавица… – кивнул сиделке, сел рядом на стул. На прикроватном столике стояло множество склянок, среди которых я отметил детские капли с кокаином. Нормально так лечат ребенка! Или кокс тут в качестве болеутоляющего?
– Кто же?
– Странник. А звать меня Григорий Ефимович Распутин.
– Распутин – это от распутный человек? – поинтересовалась дочь Столыпина.
Ничего так, живая, любопытная.
Сиделка осуждающе покачала головой.
– Нет, милая. Распута – это перекресток, пересечка дорог. На нем стоит мое село Покровское.
– В Сибири?
– Там, красавица. В Тобольской губернии.
Сиделка тихо ушла, но в комнате тут же появилась статная дама, с такой увядшей русской красотой и припухшими от слез глазами.
Я поднялся, поклонился. Она представилась официально – Ольга Борисовна Столыпина.
– Мамочка, отец Григорий пришел! – Наташа пошевелилась в кровати, но тут же сморщилась и чуть не заплакала.
– Не отец он, доченька, и не пророк – простой сибирский мужик, даже не рукоположен.
Я лишь пристально смотрел в глаза жены премьера. Промолчал.
– Не надо меня мессимизировать, господин Распутин. Я во все эти сказки не верю!
– Не веришь и не надо… – я пожал плечами, принюхался, прошелся вдоль левой от входа стены. Женщины смотрели на меня в удивлении.
– Тяжкий тут дух-то… Поди недалече спальня Катьки Мужеубийцы.
– Ой, и правда… – Наталья посмотрела на меня в удивлении. –
