камеру и, убрав телефон окончательно в рюкзак, подобрала и его, параллельно ещё спрятав в него и оружие, и направилась на выход, обходя, «как некрестный ход», и переступая, словно бы и собственный же «прыжок неверы», через всех! Затем закрыла дверь «с обратной стороны» на ключ – и спустилась по лестнице на первый этаж. Но и после же чего – ещё на один пролёт. Нулевой «пациент»! И «пожарный выход» – под лестницей: с белой деревянной дверью и красным же глянцевым квадратом на нём – с наклейкой-изображением белого огнетушителя! Присев у неё, я вновь сняла и открыла рюкзак, изъяв из него белый баллон с газом, и кинула его на пол. Потом – открыла белую бутылку с яркой же красной этикеткой, жидкость для розжига костров, и быстро облила ею баллон! Затем встала, подобрала рюкзак и, ведя дорожку прозрачной жидкости за собой, прошла к семинариантам со второго, не главного входа, так сказать и замкнув круг, а и точнее «квадрат» и вернулась к пункту охраны и самому же выходу уже непосредственно из самого здания, встретив всё тех же старичков с осунувшимися и дряхлыми лицами, но и всё с такими же светлыми чертами их, лишь немного подёрнутыми паутиной морщин – на высоких смуглых лбах и у уголков глаз, у мужчины – голубых, немного и косящих одним левым, а у женщины – светло-карих, и с такими же светлыми, почти и белыми короткими ресницами и широкими бровями; не говоря уж и за морщинки у полных губ – под узкими и чуть вздёрнутыми носами, переходящими на лишь ещё и слегка полноватые щёки и округлые ровные подбородки.
– Вам лучше – уйти отсюда: у меня к вам – претензий нет… Надеюсь, и у вас!
И, продолжая как ни в чём не бывало выливать содержимое бутылки, я перепрыгнула через турникеты и, лишь на миг остановившись, развернулась, чтобы затем отбросить её куда-то в сторону и, изъяв коробок спичек из рюкзака, зажечь одну из них. Ну а после, с широченной же улыбкой от уха до уха, кинула её – перед собой! И стоило мне лишь вновь развернуться, пройти тамбур-предбанник и переступить через порог, как раздался оглушительный взрыв моего газового баллона! Затем – ещё один. И ещё… После нескольких таких взрывов – взорвался и основной, главный баллон, установленный заблаговременно, как и прочие – «по углам», только и этот – ровно посередине аудитории и «под столом», где и шёл семинар… у всего же четвёртого курса! От силы взрыва, как и последовавших же затем, да и предшествующих же ранее «взрывов» – стены здания буквально вылетели, рассыпавшись на куски. За ними – повылетали и стёкла, раскрошившись на осколки. И последним аккордом в этой симфонии – стал потолок, а и точнее «крыша», которая обвалилась, как у карточного домика или, и лучше, «последняя доминошка», накрывая собой – всё и вся; и забирая же и окончательно жизни – всех!
Что ж… Но и как я уже говорила – я могла бы устроить всё это и в первом корпусе!.. Но и так же ещё вышло, что четвёртый курс – заседал в основном именно здесь. А бегать – оттуда-сюда-и-обратно?.. Не было никакой – ни возможности. Ни такого же и «желания»!
