вскарабкалась на бастион, держа знамя в руках. Она была совсем рядом от врага – меткий выстрел мог бы легко поразить ее.
– Гласдейл! – крикнула она. – Я послана Богом, чтобы изгнать англичан из Франции! Не перечьте Царю Небесному – сдайтесь на мою милость! И тогда вы все уцелеете! Прошу вас, послушайтесь меня! Не принимайте другого решения! Королевство Франция никогда не будет принадлежать вам!
На крепостной стене Турели, в окружении своих офицеров, негодовал лорд Гласдейл. Ему уже передали, как Дева требовала от графа Суффолка сдачи Сен-Лорана, разъезжая перед крепостью с белым флагом. Теперь она добралась и до него! Она была перед ним, как на ладони. В сверкающем на вечернем солнце доспехе, с короткой стрижкой черных волос. Под белым флагом, на котором были различимы золотые вкрапления и читались какие-то фигуры, когда ветер ударял в полотнище. А главное – она ничего не боялась!
– Гласдейл! – кричала она. – Если вы повинуетесь мне – я помилую вас! По воле Бога, сына Святой Девы Марии, Франция принадлежит только одному человеку – королю Карлу Валуа, истинному наследнику престола!
– Черт, мне это надоело! – Он был вне себя от наглости девчонки. – Убирайся прочь, арманьякская шлюха! – сжимая кулаки, заревел полководец в сторону бастиона на островке Бель-Круа. – Ведьма! Я сожгу тебя, если поймаю!
Уже немолодой Гласдейл тяжело дышал – эта девка разволновала его. Она говорила с ним так, точно судьба его решена! А солдаты уже готовы были поддержать своего командира: «Проваливай в деревню – к своим коровам! – кричали они. – Арманьякская ведьма!»
Вильям Гласдейл ушел со стены первым – уверенность этой девчонки неприятно поразила его. И еще – ее бесстрашие…
А Жанна, направив коня к воротам Турели, плакала – давилась слезами. Ее оскорбили – мерзко, гнусно. И вновь не послушались! Она остановила коня недалеко от ворот, Жан д’Олон прикрыл ее. И только когда на лице девушки высохли слезы, она въехала в город.
Время переговоров заканчивалось – голос мира не был услышан, чуда не произошло. Наступало время битв…
Орлеанцы так сильно хотели видеть свою Деву – днем и ночью, что желание это стало необузданной страстью. Первого мая хватило небольшого слуха, что ее нет в городе, и в дом Жака де Буше уже забарабанили десятки кулаков.
Жанне пришлось, взяв небольшой эскорт, колесить по улицам Орлеана. На горожан это действовало гипнотически – они поражались ее статью, посадкой наездницы, роскошным убранством то белого коня, то черного, блеском лат, которые ослепительно горели на солнце, красотой девушки.
Она была их героиней – смелой, прекрасной, юной…
В тот же день Орлеанский Бастард с пятьюстами конниками уехал навстречу войску, двигавшемуся из Блуа. Его не было второго и третьего мая. Жанна волновалась. А если англичане набрались смелости и напали на армию? И если фортуна оказалась на стороне врага?
