style="font-size:15px;"> – Называйте меня, как Вам угодно. Эдуарда.
Девушка замерла. Он знал, кто она.
– Как скажите, Ваше сиятельство.
– Ах вы проказница! Зная, кто перед вами, вы все равно продолжали дерзить.
Филипп вновь от души рассмеялся.
– Лучше бы не знала, – вздохнула девушка. Я представляла вас отвратительным старым скрягой с огромной бородавкой на носу и желтыми прогнившими зубами.
– За такие слова Вас можно приговорить к виселице.
В голосе Филиппа слышалось восхищение, но никак не угроза.
– Если бы были с бородавкой и старым, может, и приговорили бы.
– Вам крупно повезло, что это не так! Прежде чем направиться сюда, я приказал убрать свою многолетнюю бородавку.
Теперь настала очередь Эдуарды безудержно залиться смехом.
– А зря! Я полагаю, она была вам к лицу— вытирая слезы смеха, продолжала подтрунивать Эдуарда.
– Если вам так нравятся мужчины с бородавками, при дворе их полно. Могу вас познакомить.
– Вы хотите устроить мою судьбу?
– А она у вас не устроена? Такое милое создание, как вы, не может остаться без мужского внимания.
– Хм. Я предпочитаю на завтрак герцогов без бородавок, а здесь они не водятся. Мне повезло, что я встретила вас.
– Ну, тогда предлагаю проснуться утром вдвоем и позавтракать вместе: вы полакомитесь моей плотью, а я вашей.
По телу Эдуарды пробежала сладостная дрожь при одной только мысли, что она может оказаться с герцогом в одной постели.
– Это огромная честь для простой девушки, как я, – попробовать на вкус Вашу голубую кровь.
– Я думаю, мы найдем компромисс. Я Вам кровь, Вы мне Кони.
При упоминании Кони, лицо Эдуарды ожесточилось. В одно мгновение чудесные волнительные чувства уступили место реальности. И как она могла забыть, для чего он прибыл к Бернарам.
– Вам никогда не заполучить мою Кони, даже если Вы отдадите мне все богатства мира вместе с драгоценной кровью вашего рода.
Не дожидаясь ответа, Эдуарда развернулась и почти что пустилась в бег в сторону дома, оставив Филиппа наедине со своими мыслями:
– Вы уже получили всю кровь моего рода, – сквозь зубы процедил герцог.
Глава 8
Охота.
Объявленная Филиппом охота была назначена на дневное время, и пока гончих собак готовили к выходу в лес, в доме Бернар, впрочем, как и прошлым днем, царила суета и радостное возбуждение. Мужчины торопливо спускались к завтраку, закидывая все подряд, чтобы набить желудки до вечера, а дамы, более обеспокоенные своим внешним видом, примеряли подходящие к данному событию амазонки. Казалось, на какое-то время дом Бернаров превратился в маленький Лувр со всеми вытекающими отсюда развлечениями, блеском и мишурой придворной жизни.
Со своего тайного поста, так вовремя
