служанка свечи в пустом дому,Как разжигает камин, как ложатся тени
На квадраты полов. Как хочется самому
В тень превратиться, слиться навеки с тенью,
Чтобы как можно дальше от человеческой суеты,
Чтоб никакой политики, только дыханье моря,
Чтобы узнали боги: ты – это только ты
И что давно живёшь, с ними уже не споря.
«С годами стал домоседом…»
С годами стал домоседом,
Практически домовым.
Раскланиваюсь с соседом,
Таким же как я – седым.
Мне дороги безделушки,
Портрет на старой стене,
И мягкость моей подушки
Важна для меня вдвойне.
А мимо летят электрички,
Курсируют поезда.
Ломаю в досаде спички.
«Куда, – говорю, – куда?
За вами я не поспею,
Спеши теперь не спеши…»
Зато обойти успею
Пространства своей души.
«Сегодня вспомнил об отце…»
Сегодня вспомнил об отце
И с ужасом понял,
Как же много я о нём не знаю.
И совершенно некого
Об этом спросить.
Проклятая война!
Мне не было и трёх лет,
Когда его не стало.
И вот он смотрит на меня
С фотографии и улыбается.
А я смотрю на него и понимаю,
Что почти в три раза старше.
А ещё я понимаю, отчётливо,
До дрожи, что живу свою жизнь
За него.
Что живу его интересами,
Его мыслями,
Делаю дело, которым он был бы
Доволен.
Делаю в меру своего таланта,
Который бесконечно слабее отцовского.
Но тут уж что поделать –
Ничего не поделаешь. Надо продолжать.
Больше некому.
«Страна большая, а деться некуда…»
О.
Страна большая, а деться некуда,
А деться некуда – достанут всюду.
А жизнь торопится, а жизни некогда,
И не скандаль ты, не бей посуду.
А жизнь торопится, любить ей хочется,
Любить ей хочется, плодить потомство.
И ей не хочется, совсем не хочется
Вкушать от подлости и вероломства.
Так улыбнись же, моя хорошая,
Давай-ка песенку с тобой споём.
Пускай заносит следы порошею,
Страна большая – а мы вдвоём.
«Терпенье даётся страданьем…»
Терпенье даётся страданьем –
Кто выстрадал, тот терпелив.
Ложится на хмурые зданья
Небесный свинцовый отлив.
Кто выстрадал, больше не будет
Заботиться о мелочах,
И в жизненном гаме и гуде
Он будет держать на плечах
Всю тяжесть недоброго мира,
Всё зло и коварство его,
Чтоб теплилось в старой квартире
Людской доброты волшебство.
«Шумит листва, но это ненадолго…»
Шумит
