не быть, то хотя бы казатьсяНужным ловителем слов.
Застрекотала на ветке сорока.
Что это было, о чём?
Не раствориться бы в небе до срока,
Сером таком и пустом.
Пусть бы там ангелы, что ли, летали,
Ведьма неслась на метле…
Ближние лужи, дальние дали,
Искорки в свежей золе.
То, что сгорело, уже не засветит,
Нас не одарит теплом.
Мы за молчанье с тобой не в ответе –
Круг не закрутишь углом.
«Из частицы воды и частицы гранита…»
Из частицы воды и частицы гранита
Сотворён этот город, и мне ли не знать,
Как туманом бывает надёжно укрыта
Предрассветная невская гладь,
Как на шпили наколото низкое небо
И как шпиль, протыкая звезду,
Её молит о пайке блокадного хлеба,
Заклиная разор и беду.
И сегодня, когда всего, кажется, много,
Когда можно не помнить, забыть,
Почему-то кольнула под сердце тревога,
Та, которую век не избыть…
«Июль. Жара. Трава по пояс…»
Июль. Жара. Трава по пояс.
Согласный стрёкот насекомых.
Я о судьбе не беспокоюсь:
Мы с ней давным-давно знакомы.
И неожиданностью вряд ли
Она сумеет наказать…
Я наступал уже на грабли…
А вдруг – опять?
Михайловское, июль
Шум берёзы на Савкиной горке,
Сильный ветер колышет кусты,
Ястребиный, пронзительный, зоркий
Взгляд на землю с крутой высоты.
И грозы отдалённой раскаты,
И тяжёлые капли дождя.
Это место стихами чревато,
Оглянусь ещё раз, уходя.
Время и вечность
Всё имеет конец и начало.
Мы с тобой отошли от причала,
Но ведь должен окончиться путь?
Нас учили, что души нетленны,
Но в лучах безвоздушной вселенной
Исчезает их хрупкая суть.
Для чего в этот мир мы приходим?
Что в подземном найдём переходе,
Куда выведет нас переход?
И всю зиму, и осень, и лето
Всё поёт нам унылая флейта:
Всё проходит, и это пройдёт.
Смысла нет в беспрерывном движенье,
Поколение за поколеньем
Мы в затылок друг другу идём.
Не прощаемся и не прощаем,
Забиваем на всё, забываем,
Но чего-то же всё-таки ждём?
«Осип Эмильевич, вот я и встретился с Вами!..»
Осипу Мандельштаму
Осип Эмильевич, вот я и встретился с Вами!
Хочется в Ваших стихах, замерев, раствориться.
Чтобы от звука до звука лететь потаёнными снами,
Чтобы обратно мне было бы не возвратиться.
Здесь нам без Вас неприкаянно, глухо и серо,
Ласточек крылья не застят угрюмого свода,
И нет ни в чём и нигде ни отвеса, ни
