доверху, но он ни разу даже не согнул коленей. Аббат, с гордостью взиравший на него, сказал, что Тури может оставаться в монастыре, сколько пожелает, – у него есть все качества настоящего человека Божия.
Четыре недели Тури Гильяно был счастлив. В конце концов, он же восстал из мертвых телом и душой, вынырнул из бреда и снов. Ему нравился старый аббат, говоривший с ним доверительно и открывавший секреты монастыря. Старик хвастался тем, что всю продукцию продает сразу на черном рынке, не сдавая на правительственные склады. За исключением вина – его монахи поглощают сами. По ночам в монастыре пили и играли в карты, приводили даже женщин, но аббат закрывал на это глаза.
– Времена сейчас суровые, – объяснял он Гильяно. – Блаженство на небесах – слишком дальняя перспектива, людям нужно получать какое-никакое удовольствие. Господь их простит.
Как-то раз, в дождливый полдень, аббат провел Тури в противоположное крыло монастыря, где располагался склад. Тот был забит священными реликвиями, изготовленными ловкой командой монахов. Аббат, как обычный лавочник, жаловался на тяжелые времена.
– До войны дела у нас шли отлично, – вздыхал он. – Склад никогда не наполнялся больше чем наполовину. А теперь только посмотри – сколько тут накопилось сокровищ! Вот это, к примеру, косточка из рыбы, которую преумножил Христос. Посох Моисея, с которым тот отправился на Землю обетованную.
Аббат сделал паузу, с хитрым довольством глянув в изумленное лицо Гильяно. Его собственная костистая физиономия растянулась в лукавой улыбке. Пнув ногой гору деревяшек, он сказал, чуть ли не похваляясь:
– Это был наш самый ходовой товар. Сотни щепок с креста, на котором распяли Иисуса. А в этой корзине можно найти мощи любого святого, какой придет на память. Нет на Сицилии такого дома, где не хранили бы косточку какого-нибудь святого. Есть еще отдельная кладовая: там у меня тринадцать рук святого Андрея, три головы Иоанна Крестителя и даже семь комплектов лат, в которых сражалась Жанна д’Арк. Зимой наши монахи ходили по всей стране, торговали этими сокровищами.
Тури рассмеялся, и аббат улыбнулся в ответ. Однако в действительности Гильяно думал, что бедняков обманывают все – даже те, кто должен указывать дорогу к спасению. Это тоже следовало взять на заметку.
Аббат показал ему большой кувшин с медальонами, благословленными кардиналом Палермо, тринадцать плащаниц, которые были на Христе после казни, и две черные статуэтки Девы Марии. Тури Гильяно перестал смеяться. Он рассказал аббату о черной Пресвятой Деве, которая стояла в доме у его матери – та владела ею с самого детства и очень почитала, статуэтка передавалась в семье из поколения в поколение. Неужели и она подделка? Аббат добродушно похлопал юношу по плечу и сказал, что такие копии изготавливались в монастыре больше сотни лет – их вырезают из добротной древесины олив. Однако он заверил Гильяно, что и у копий есть своя ценность, потому что делают их немного.
Аббат
