в запястье и дернули меня обратно на лавку. Отбив пятую точку, я метнула на нее гневный взгляд.
– Мы слушаем, Ариадна, – едва ворочая языком, медленно проговорила Софи, однако в темных глазах мне удалось высмотреть отражение моей же злости, понимания и чего-то еще более глубинного и страшного, творившегося в ее душе. – А правда, она не любит тишины и тени. Пиши, Ариадна. Нам нужно изучить харнский язык.
Проглатывая свою злость и ненависть к этой грымзе, я бросила на Ландзору красноречивый взгляд, полностью выражающий мое отношение к ней. Он ее совершенно не тронул. Будто ничего не произошло, она вернулась к доске, продолжив урок, как ни в чем не бывало. Гипноз Света Аярны больше на меня не подействовал. Я диким ястребом следила за каждым движением Хумборы, готовая вцепиться в ее надменную физиономию, если она только дернется в нашу сторону со своим прутиком. Но до конца занятия, наставница к нам не подходила, а я, к сожалению, усвоила намного меньше информации, чем хотелось. Ну и ладно. Главное, я записала все новые слова в тетрадь. Вернусь в комнату и заучу.
Когда мы вышли из класса, я тут же набросилась на «Монику».
– Она превратила твои руки в распухшую колбасу! Как ты можешь это терпеть, Софи? Я понимаю, моральное насилие еще можно пережить, пропуская ее слова мимо ушей. Но физическое!..
– Ты о чем? – устало спросила подруга.
Я недоуменно на нее уставилась. В ее красивых глазах разлилась глубокая поволока и ни одного зачатка какой-либо мысли. Так вот как это работает. И вот почему Ландзора ведет себя повелительницей людских судеб. Она может делать с нами всё, что хочет на своих занятиях, ведь мы всё равно забудем ее издевательства.
– Софи, она нас лупит прутом за ошибки! Посмотри на свою руку.
Подруга послушно подчинилась, непонимающе рассматривая распухшие пальцы в волдырях. Сначала она нахмурилась, а затем поморщилась, наконец, почувствовав все «прекрасные» ощущения в своей конечности. Смело могу сказать, что впечатления не из приятных. Кожу жгло, кололо, и она жутко зудела. Но расчесывать было нельзя, ибо появлялись волдыри, которые увеличивались, если их тереть.
– О-о-о… Так вот это откуда! – понимающе всосала в себя воздух Софи. – А почему ж мы не помним ничего? Из-за шкатулки?
– Думаю, да. Но мне кажется, мы способны сопротивляться. Сегодня, когда она ударила меня, я пришла в себя и больше не вошла в этот транс. Да и сама гадина не поддается Свету шкатулки. Значит, есть какой-то способ сохранить сознание.
– Не знаю, – с сомнением протянула девушка. – Состояние моих пальцев говорит об обратном.
– Тогда я буду пробовать следить за этой Горгоной. Если один раз получилось, может, получится и второй.
Вопреки моим ожиданиям, урок следующего дня прошел без эксцессов. Ну, или я не смогла выйти из-под влияния Света Аярны. Занятие оказалось плодотворным, наполнив мою память новыми харнскими словами. Что касается Софи, то вроде бы
