тогда в шашки? В «уголки»?..
– В карты с ребятами, в «дурака», если нелётная погода, – и ему дурно… от страха…
Хохот Ирины за спиной…
Они говорят… «Объективное и субъективное» (это куда ни шло!), «духовный вакуум», «суицид и астральный выход» (полная хренота). Жизнь и смерть… Они говорят так, будто думают об этом! Пермякову остаётся вычислять, кто из них её бойфренд. Молодому Рыбину звонит какая-то Мила. Над ним шутят: «трогательный молодожён». Никодим рядом с крепкой Ириной картонный. Влюблённое сердце парашютиста подсказывает: Петрович. Седоватый, в дешёвых ботинках, такие никогда не обует модный парень Пермяков. Ведут себя, как на работе, и ничего нового. Но это он. И когда она говорит: «Мне пора», решает, намёк уходить всем, кроме Петровича.
У входной двери они, словно впервые видят парашютиста. Хлопают его по плечам: в компании приятный сюрприз. Рыбин хвалит:
– Ты, старик, молодец.
– Будьте всегда таков, как вы есть, – советует Никодим.
Петрович убегает первым:
– Пока-пока!
Не он! А кто?..
Ирина накидывает жакет. Другие стучат ботинками на лестнице: лифт не работает. Пермяков делает вид, – заело замок на куртке.
– Дай-ка я! – она цепляет «собачкой» другую полу и поднимает ему молнию до лица. – У-у, лапушка, миленький!
Его бросает в жар, как от места возгорания: «Я и она. Сегодня. Сейчас. Или ночью», – его руки тянутся к ней, и весь он – к ней с готовностью приземления.
– Надо кое-куда прошвырнуться, – она вручает ему портативный магнитофон.
Тёмные, пахнущие гарью переулки, длинные глухие строения, мост над тупиком. Внизу стада нежилых вагонов. Ирина говорит, что ходит одна такими неприятными маршрутами, но на обратном пути её обещали подбросить («Музыкантов будут развозить»).
В целом неплохо, – делает вывод он: был у неё дома, идут на задание. Да и главное, наконец: увидит ту её непередаваемую улыбку. Никакого горя у корреспондентки нет. Она глупо окружила себя немолодыми кавалерами, кликают «старухой», болтают о непонятном. Не это требуется бабе! Чтоб мужик обнял, защитил ото всяких этих… Петровичей. Вот Пермяков ей ребёнка заделает, курить отучит, да и с работы она уйдёт на нормальную. У них секретарша в отряде толстеет от безделья. А не тёмными переулками…
Добрели, наконец. Клуб железнодорожников «Путеводная звезда». Музыка, девицы в нарядных платьях, парней маловато. Ирина просит распорядительницу бала на пять минут унять оркестр. «Идёмте в гримерную». Включает микрофон.
…Входит девушка. Ирина видит её впервые: фамилию неверно назвала, но вежливо исправилась.
– Лиля, как вы стали чемпионкой по акробатике?
Глядит она прямо на маленькую акробатку и… та самая улыбка…
– Тебя, правда, подбросят? – тон отвергнутого любовника.
– Да-да, извините, я работаю! – лицо Ирины дёргается от неприязни, но вновь другое, вновь улыбка, полная любви и доброты: – Лиля! Вы самая молодая среди…
Пермяков выходит в зал. Не танцуют, так как корреспондентка берёт интервью,
