прикрикнул Гиацинт, по-прежнему не оборачиваясь.
Аметрин, чувствуя себя то ли непочтительным сыном, то ли полным тупицей, пробормотал:
– Но я правда не понимаю…
– Что здесь непонятного? У тебя нет шансов. Победа достанется отпрыскам наших обожаемых правителей.
– Ты имеешь в виду Кианита с Эгирином?
– А кого же еще?
– Нет, отец! Неважно, что они внуки правителей! Это не дает им никаких привилегий!
– Это ты так думаешь. Но на самом деле там все подстроено. И я не позволю тебе позориться.
– Неправда! Поединки – честные соревнования. Они устроены так, что сжульничать невозможно.
– Да? А почему тогда в судейской коллегии сидят правители? А я тебе скажу! Они там сидят, чтобы помогать своим дочкам-сыночкам или любимым ученикам…
– Ну нет! Позволь мне с тобой не согласиться, отец. Правители никогда не давали повода усомниться в своей честности. А сидят они там, чтобы участники не хитрили. И баллы считают. От них же ничего не зависит, это всем известно.
– Это все твоя Луна! Крутишься там возле нее во дворце, а потом их защищаешь! Но я знаю, что говорю. Поэтому ты в поединках участвовать не будешь. И точка!
Неизвестно, на что рассчитывал Гиацинт. На то, что Аметрин покорится и забудет о поединках? В таком случае он плохо знал своего сына.
– Ну уж нет! – вспылил Аметрин. – Я не верю, что правители помогают своим детям и внукам. Хочешь так думать – думай, а я буду участвовать, и ты мне не запретишь! В конце концов, мне уже шестнадцать.
– Это что за тон? – Гиацинт тоже повысил голос.
Он наконец-то повернулся к сыну и отошел от окна. Его янтарные глаза сузились, а лицо исказилось от гнева.
– Я сказал нет, значит, нет! Как ты смеешь спорить и не подчиняться?
– Я не твой солдат! Я твой сын. Ты не можешь мной командовать. И мне не нужно твое разрешение. Я уже достаточно взрослый, чтобы самому думать о своей судьбе.
Гиацинт в один миг оказался рядом с сыном и наотмашь ударил его по лицу. Рука Аметрина сначала инстинктивно дернулась, чтобы блокировать удар, но потом безвольно повисла вдоль тела. Лисса, до этого сидевшая на стуле, огненной молнией взлетела ему на плечо, зашипела, взмахнула хвостом, и в Гиацинта полетел сноп искр. Аметрин успокаивающе погладил ее.
Раздосадованно отмахнувшись от искр, Гиацинт произнес сквозь зубы:
– Не смей мне перечить. То, что вы каким-то чудом одолели Жадеиду, не сделало тебя всесильным. Спустись с небес на землю! Тебе ни за что не победить в поединках. В финале будут Эгирин и Кианит, а ты слетишь еще в отборочном туре. Нашей семье такой позор не нужен. К тому же у меня на тебя другие планы. Может, тебе даже и экзамены не понадобятся.
Последние слова были сказаны так тихо, что Аметрин не услышал их.
– Я буду участвовать! И теперь я еще больше хочу победить. Чтобы доказать тебе, что ты не прав!
Выкрикнув это, Аметрин с горящей щекой вылетел из кабинета. Он
