квартира теплее, Вику не надо утром будить нести к нему, пусть внучка спит, присмотреть за ней он сможет и сейчас, девочка послушная, понятливая не по возрасту.
– Вот так, дочка, нам надо сделать, так будет со всех сторон лучше, – заключил Кузьма Гаврилович, запыхавшись и от волнения и от такой длинной по его здоровью речи.
И Мила с Викой, и Кузьма Гаврилович стали жить в его квартире одной семьёй. Мила готовила еду на другой день для них, а Кузьма Гаврилович оставался с Викой вдвоём, передвигаясь в квартире по стеночке и опираясь на палочку. Вика шла рядом, так они дружно ели, играли, спали, до прихода Милы.
Когда в последних числах января в сводках объявили конец блокады Ленинграда, Кузьма Гаврилович, радостно улыбаясь пришедшей с работы Миле – вот, дочка, гонит наш народ извергов, гонит, встал с кровати на ноги, не опираясь о стену, пошатываясь, дошёл до окна и с того дня пошёл на поправку. Из Анапы пришло уже несколько писем …
Встав с постели на свои ноги, Кузьма Гаврилович решил «произвести ревизию» в своей квартире и стал просматривать все свои шкафы, сундуки, чемоданы …
И всё, что было хоть немного ценное в это время, аккуратно складывал в одно место, а вечером показывал Миле – можно или нет выменять это на продукты. Однажды Кузьма Гаврилович раскопал из потаённых уголков горжетку. Моль её не тронула, так как она вся была в нафталине и хорошо завёрнута.
– Степанида не любила её и всего один раз надела, а потом и вовсе упаковала, – рассказывал вечером Кузьма Гаврилович Миле. – Вот, и пригодилась, может даже Викусеньке, внученьке моей, сладенького чего удастся раздобыть …
Горжетка была красивая, дорогая и совсем новая. В первый же выходной Мила пошла на рынок. День выдался морозный, ветреный, Мила закуталась в платок и от холода, да и чтоб знакомые меньше узнавали и не докучали расспросами. Подходили покупатели, но Мила не спешила с обменом, понимая, что такую дорогую красивую вещь можно обменять на хорошие продукты. Прошёл мимо мужчина в дорогом пальто, бобриковой шапке, но потом приостановился, посмотрел в пол-оборота на горжетку и вернулся. Мила обрадовалась, такие абы чем не расплачиваются. Мила сразу перечислила дефицитные продукты.
– А деньгами? – спросил мужчина.
Но Мила знала, что и с деньгами ей не достать тех продуктов, которые сейчас им всем так нужны и отрицательно замотала головой – нет.
– Ладно, называйте цену, – сказал мужчина.
Милу дома ждали Вика и Кузьма Гаврилович, без преувеличений их жизнь зависела от того, что она выменяет на рынке вот за эту горжетку. Мила назвала, что ей надо. Затем они пошли к машине и мужчина, приоткрыв дверцу, позвал:
– Софочка, взгляни.
– Ну что ты нашел на этой барахолке?! – раздался из машины капризный голос.
Мила, услышав имя, а затем голос, вздрогнула и быстро подняла платок выше к глазам, закрыв себе всё лицо.
Из машины показалась меховая кокетливая шапочка, а затем и её обладательница. Поторговавшись с Милой, которую Софья не узнала
