Пациент сказал однажды, что боится потерять зрение; это вызвало во мне воспоминание об одном молодом человеке, который ослеп вследствие огнестрельного ранения; в свою очередь, на это наложилось воспоминание еще об одном молодом человеке, который стрелял в себя, – фамилия его та же, что и у первого пациента, хотя они не родственники. Однако искомое имя я вспомнил, лишь когда установил, что мои опасения были перенесены с этих двух юношей на человека, принадлежащего к моему семейству.
Непрерывный поток «личных сведений» течет, таким образом, в моем сознании, и обычно я о нем не подозреваю, но он дает о себе знать через подобного рода забывание имен. Я словно вынужден сравнивать все то, что слышу о других людях, с собою самим; будто при всяком известии о других приходят в действие некие мои личные комплексы. Это ни в коем случае не может быть моей индивидуальной особенностью; скорее, тут надо усматривать общее указание на то, каким образом мы вообще понимаем других. Я имею основание полагать, что другие люди в этом отношении совершенно не отличаются от меня.
Лучший пример такого рода сообщил мне некий господин Ледерер, опираясь на собственные переживания. В ходе свадебного путешествия он встретился в Венеции с одним малознакомым господином и захотел представить того своей жене. Фамилию его он позабыл, и на первый раз пришлось ограничиться неразборчивым бормотанием. Встретившись с этим господином вторично (в Венеции это неизбежно), он отвел знакомца в сторону, признался, что забыл его фамилию, и попросил избавить от неловкости и назваться. Ответ собеседника свидетельствовал о прекрасном знании людей: «Охотно верю, что вы не запомнили мою фамилию. Меня зовут так же, как и вас, – Ледерер!» Здесь поневоле испытываешь довольно неприятное ощущение, знакомое всякому, кто встречает постороннего человека с твоей фамилией. Недавно я сам испытал похожее чувство, когда на прием ко мне явился некий господин З. Фрейд. Впрочем, один из моих критиков уверяет, что он в подобных случаях испытывает как раз обратное.
е) Действие «личного восприятия» обнаруживается также в следующем примере, сообщенном Юнгом.
«Y безнадежно влюбился в одну даму, вышедшую вскоре замуж за X. Несмотря на то, что Y издавна знает X и даже находится с ним в деловых отношениях, он все же постоянно забывает его фамилию, так что не раз случалось, что ему, когда требовалось написать X письмо, приходилось справляться о его фамилии у других».
Правда, в этом случае забвение мотивируется прозрачнее, нежели в предыдущих примерах констелляции личных особенностей[25]. Забывание здесь предстает прямым следствием нерасположения господина Y к своему счастливому сопернику; он не хочет о том знать и даже думать.
ж) Мотив забывания может быть утонченнее и даже выражать «сублимацию» недовольства носителем конкретного имени. Некая фрейлейн И. фон К. пишет из Будапешта:
«Позволю себе выдвинуть собственную теорию. Я заметила, что люди с даром к живописи
В аналитической (юнгианской) психологии констелляция – объединение психических содержаний; здесь автор говорит, скорее, о накоплении и уплотнении (см. далее).
