и пачку сигарет «Вог».
Закурив, она продолжала смотреть на полотно, не в силах отвести глаза, и вдруг услышала быстрые шаркающие шаги. Возмущенный старушечий голос воскликнул за ее спиной:
– Вы с ума сошли! Это вам не дискотэ-э-ка! Здесь курить не положено. Вы – в музее!
Жанна испуганно обернулась, смяла сигарету и сунула ее в карман кожаных брюк. Она извинилась перед смотрительницей, скомкала, закусив губу, отвергнутые деньги и торопливо вышла на улицу.
Майский ветерок коснулся ее разгоряченного лица приятной прохладой. И она остановилась, прикрыв глаза.
«И зачем я только туда потащилась? – раздраженно подумала она. – Ну и дурацкая картина! Даже не посмотрела, как называется и кто автор этого бреда. Придет же такое кому-то в голову!»
Жанна глубоко вздохнула, открыла глаза и машинально поправила волосы. Потом медленно пошла по улице, помахивая сумочкой. Ей доставляло удовольствие чувствовать, как она упруго идет, как ее молодое тело пышет здоровьем и энергией, как дорого и к лицу она одета. Единственное, что омрачало удовольствие, – это новые туфли. Они ей явно были узки и немилосердно сдавливали пальцы.
«Блондиночка-то здорово влипла», – подумала Жанна, вновь возвращаясь мыслями к картине.
Она ясно увидела силуэты девушек, словно они сфотографировались в ее мозгу. Жанна прищурила глаза и тряхнула блестящими завитыми волосами.
«Но вот черненькая зачем так надрывается и тащит ее из этого болота? Бросила бы, и всех делов! – Жанна скривила яркие губы. – Что я все про них вспоминаю? Очень надо! Вон день-то какой!»
Она посмотрела на деревья, растущие вдоль улицы. Они уже оделись первой, пока еще чистой и яркой листвой. Жанна весело улыбнулась. Из проезжающей машины ей свистнул какой-то парень, и она ответила ему понимающим смешком. Настроение сразу поднялось.
«Ерунда – все эти картины! Все надумано», – решила она, лениво следя взглядом за неровным полетом крапивницы, ошалевшей от яркого майского солнца.
Жанна подошла к скамейке под кустом сирени и, вытерев поверхность носовым платком, села, закинув ногу на ногу.
«Туфли все-таки жмут невозможно», – подумала она недовольно и с трудом подвигала затекшими пальцами в узком пространстве.
Потом достала сигарету и закурила. Ее тонкие белые пальцы ловко стряхивали пепел, и она бездумно следила за его медленным падением. Непонятная грусть вошла ей в душу и заполнила ее ненужной тяжестью.
– Спасение, – сказала Жанна и хмыкнула, скривив губы. – Кому это нужно? Жизнь устроена так, что каждый выплывает сам и надеяться не на кого. Зачем кого-то спасать? Тем более такую овцу.
Поникшая фигурка блондинки, ее безжизненное лицо вновь появились перед ее глазами.
«Неужели я стала бы так лезть из кожи ради кого-то? – подумала Жанна. – Так себе жилы рвать? Оно мне надо?»
Задав
