голос, очень многослойный вопрос.
– Для кого?
– Не для тебя.
Инквизитор забрал карту, сложил ее вчетверо, сунул во внутренний карман пальто, не произнес больше ни слова, развернулся, зашагал к выходу, и лишь полы его пальто насмехались надо мной, продолжая фразу: «Не для тебя. И не для Мэйсона»
Он покинул кафе.
А я так и сидела, ни разу не взглянув на официантку, подошедшую в третий раз: «Готовы заказать что-нибудь?» Я молчала и понимала, что только что подписалась на самый сложный поход в своей жизни: у него будет непредсказуемый результат, в нем будет непростым каждый шаг.
Пусть из него вернется живой Кьяра. Я – не важно.
Часть 2. Путешествие
Глава 9
Я не любила машину Сидда.
Она казалась камерой пыток, так как навевала воспоминания того дня, когда в ней меня возили от дома к дому к людям, желающим умертвить меня одним лишь взглядом.
Я изо всех сил старалась отвлечься.
Утро. Мы выехали за город. Вдоль обочин тянулись поля, в отдалении стоял золотой еще лес. В багажнике лежал собранный мной накануне рюкзак – в нем палатка, спальный мешок, консервы. Я была уверена, что Инквизитор о комфорте заботиться не будет. Где-то за спиной остались привычное кафе, посетители, запах молотых зерен и выпечки. Хорошо, если мне удастся вернуться не одной, но с Кьярой.
Мысли о ней были для меня солнечным светом. Она вернется домой, конечно, и мы снова вместе будем стоять за прилавком. Совсем иначе зажужжит кофемолка, под потолком привычно засияют счастливые искорки. Каждый получивший из рук подруги чашку или стаканчик не будет знать о том, что только что выиграл «счастливый билетик»: Кьяра неизбежно подмешивала радость в кофейную пену, – лишь будет ощущать, что мир почему-то сделался ярче, красивее и привлекательнее. Нет, она не пыталась подобным образом привлекать в «О'Лефли» народ – просто не умела не делиться любовью.
Теплые размышления силились перебить тревожные: все ли я собрала в дорогу? – сложно отправляться в поход обычным человеком, а не ворожеей, способной согреть себя простецким заклинанием, – но я гнала их прочь. Пока есть шанс побыть в предвкушении чуда, нужно в нем быть.
Кьяра будет улыбаться. Она заметит, что я заменила часть техники на новую, она этим обязательно восхитится. Бордовый и оранжевый лак панелей на соковыжималке, салфетки из «Марбелз», цветочные композиции, составленные вручную…
Пока я грелась в мысленных солнечных лучах, светлая воронка пела мне песни в отдалении: «Прими мою силу, шагай в сияние, и ты познаешь удивительные вещи…» Смеялась с противоположной стороны черная: «Мара не должна быть неопределенной. Неопределенную всегда будет растаскивать в разные стороны». Размышляя о Кьяре, я приблизилась к белой ближе, чем когда-либо, и, наверное, продолжала бы тонуть в грезах, если бы не жесткий голос водителя:
– Если
