style="font-size:15px;"> – Ты собиралась его преследовать?
Вопрос с подвохом. Тяжелый, с укоризной и злым любопытством. И я могла бы начать оправдываться, мол, да, хотела бы, но опасалась новых разрушений и жертв, однако предпочла промолчать. Любой ответ сработает против меня: «нет» выдаст во мне человека слабого, «да» подтвердит теорию Сидда о мразях марах.
– Возможно, прорицатель почувствовал тебя. Некоторые могут… чувствовать на самом деле.
На меня смотрели долго, непонятно, а мне внутри – стремно, внутри – ворох смешанных эмоций: сожаление от приобретенной и вновь потерянной силы. Помнилось, что рядом тот, кого я когда-то любила, и сложно было видеть в нем только лишь мучителя, хотя таковым для меня инквизитор в этой жизни и являлся. При других бы обстоятельствах… Сплошное разочарование и вечный от его близости страх. Признаться, я ощущала себя рабом – провинившимся и получившим полновесное наказание, мечтающим теперь забыться, если такое возможно, слиться с вселенской тишиной, сказать себе: «Я не виновата. Больше нет», – попытаться ощутить облегчение. Хоть пылинку, хотя бы кусочек. Пусть даже иллюзорный.
Но Сидд не тот, кто отступает, – этим можно было бы восхищаться, если бы не тягостное сосущее чувство и расширяющаяся рядом с ним пустота внутри. Он вышибал из-под меня всякую почву, как будто изначально не хотел, чтобы она подо мной появлялась. Наверное, так и было.
– Возможно, он все-таки думал, что за ним приду я, – выдала я наконец, чтобы прервать душную для меня тишину.
– Почему?
– Потому что выбрал для собственного «спасения» очень правильное стратегическое место.
«Поясни», – взгляд острый, режущий. Как у следователя, недовольного, что приходится ждать продолжения «признания», должного случиться еще пять минут назад.
– Это Марья Топь. – Я очертила пальцем над картой круг сантиметров десять в диаметре. В реальности эти десять сантиметров превратятся в десятки километров непролазной чащи. – Ты не слышал о ней?
По непроницаемому выражению лица мне стало ясно, что «не слышал». И я продолжила:
– В прошлом столетии над этими дебрями поработал колдун, заключивший сделку о «формуле нестарения» с одной чрезвычайно сильной темной марой. Колдун знал, что не выполнит свою часть обещания, успеет раствориться во времени до того, как настанет момент платить, – деталей я не помню, это уже больше… легенда, – и, для того чтобы мара не покарала его семью, построил здесь дом.
Снова стук ногтем по карте.
– На дебри эти он наложил множество заклятий, высасывающих из нас силу, насылающих морок и галлюцинации. Любую ворожею Марья Топь обесточивает, как… – «…ты» – чуть не произнесла я. Поправилась:
– В общем, мы не можем использовать в этом месте никакую магию. Чем больше времени там проводим, тем слабее становимся, тонем во мраке.
Кажется, Сидд был услышанным доволен. Еще бы.
