сужения содержания универсального принципа. Целесообразно перенести универсальный принцип в ч. 4 ст. 12 УК с указанием негативного признака «если преступление не направлено против интересов РФ».
Кроме этого, при обрисовке принципов действия уголовного закона в пространстве законодателю не удалось избежать пробелов. Во-первых, из-за некоторой терминологической вольности законодателя остались не учтены случаи совершения преступлений вне пределов РФ, но и не на территории иностранного государства. В. Ф. Щепельков, критикующий этот недостаток уголовного закона, верно подмечает, что есть «так называемые открытые водные и воздушные пространства, которые являются „заграничными“ для всех субъектов международного права».[463] Очевидно, вопрос должен быть урегулирован в ст. 12 УК путем распространения российской уголовной юрисдикции и на подобные деяния.
Указанный автор обоснованно отмечает еще один недостаток ч. 1 ст. 12 УК: указание лишь на факт неосуждения гражданина РФ в иностранном государстве.[464] Но главное ведь не осуждение лица, а отбытие им наказания. Например, если гражданин РФ был осужден в США и совершил побег из тюрьмы этой страны, его уже нельзя привлечь к уголовной ответственности на территории РФ (он был осужден), а выдать американской юстиции тоже нельзя (ст. 13 УК запрещает выдачу россиян). В итоге такое лицо должно остаться безнаказанным (если буквально толковать УК). В целях исправления дефекта в ч. 1 ст. 12 УК возможна такая формулировка условия применения УК РФ: «…если эти лица не были осуждены и (или) не отбыли наказание в иностранном государстве». Указание на осуждение, как представляется, нельзя полностью изъять из ч. 1 ст. 12 УК, поскольку возможно осуждение лица с освобождением его от отбывания наказания. В этом случае применение УК недопустимо, поскольку привело бы к повторному привлечению лица к уголовной ответственности.
Для применения предписаний ст. 11–12 УК необходимо правильно определять место совершения преступления. Этот вопрос, как известно, является дискуссионным в теории уголовного права, а потому вызывает сожаление отсутствие его нормативного решения. Не излагая всевозможные позиции по этой проблеме, позволим себе сразу же присоединиться к одной из них. На наш взгляд, местом совершения преступления, по аналогии с правовой фикцией о времени (ч. 2 ст. 9 УК), следует признавать место совершения общественно опасного действия или бездействия, независимо от места наступления последствий. Соответственно, принципы действия УК в пространстве необходимо применять в зависимости оттого, в каких пределах или на территории какого государства совершено общественно опасное действие (бездействие).
§ 5. Законодательная техника в уголовном правотворчестве[465] (А. В. Иванчин)
Понятие и различные аспекты законодательной техники[466] интенсивно исследовались как теоретиками права, так и учеными-отраслевиками.
Щепельков В. Ф. Уголовный закон: преодоление противоречий и неполноты. М., 2003. С. 122.
См.: Там же.
Иной термин – напрашивающийся сам собой – «законодательная техника в уголовном праве» представляется неточным. Уголовное право – это «продукт» правотворчества, а потому техника, используемая при его создании, в само право входить не может. Думается, данное обстоятельство и побудило И. А. Семенова отказаться от такого термина, употребленного им в одной из своих статей (см.: Семенов И. А. О понятии законодательной техники в советском уголовном праве // Проблемы совершенствования законодательства по укреплению правопорядка и усиление борьбы с правонарушениями. Свердловск, 1982). В дальнейшем он оперировал выражениями «законодательная техника уголовного права» и «законодательная техника в уголовном правотворчестве».
Здесь и нередко далее мы оперируем термином «законодательная техника» для обозначения и законодательной техники в уголовном правотворчестве.
