а в 1840 г. оценку 3 на экзамене по латинскому языку Некрасов получает у Э. Е. Шлиттера[96]. О. В. Ломан полагает, что «латинист Д. И. Успенский все же чему-то научил своего пытливого ученика и постояльца»[97]. Однако после расставания с Успенским прошло около десяти месяцев, занятых для Некрасова напряженными поисками заработка.
Предположение об участии Менцова в судьбе отмеченного им молодого поэта Некрасова в качестве учителя латыни с мая по июль 1840 г. не опровергается ни документально подтвержденными, ни апокрифическими адресами проживания Некрасова в этот период и по протяженности допускает суждение: «пил запоем по нескольку недель <…> Две, три недели учит очень хорошо, там опять запьет» (XIII-2: 47)[98]. Недостаточная же подготовленность Некрасова по латыни легко объяснима не только его ссылкой на запои учителя, но и его плотной занятостью в литературно-театральном мире.
Высказанные предположения связывают и дополняют представление о личных и литературных отношениях поэта в 1839–1840 гг. с авторами первых критических отзывов о его стихах.
Таким образом, к ряду критических высказываний Менцова о Некрасове прибавляется второй его отзыв о сборнике «Мечты и звуки», опубликованный в «Библиотеке для чтения» без подписи.
Авторство всех выявленных на сегодняшний день рецензий на сборник установлено.
§ 3. Рецензии на сборник «Мечты и звуки»
По признанию Некрасова, принятому некрасововедами за основу, неуспех сборника стал переломным пунктом в его творчестве, когда он «перестал писать серьезные стихи и стал писать эгоистические» (XIII-2: 58); «отказался писать лирические и вообще нежные произведения в стихах» (XIII-2: 47). Общий обзор критических отзывов также представляет собой некую отправную точку в динамике персональных оценок Некрасова и в осмыслении русской критикой текущей литературы, в которой деятельность Некрасова становилась все более заметной. Он также позволяет наблюдать соотнесенность индивидуального творческого пути Некрасова с критическими оценками современников.
Рецензия Н. А. Полевого[99] носит одобрительный и отчасти «педагогический» характер. Рецензент отмечает в дебютанте талант, поэтическую технику («механизм стиха очень ловок»), его произведения рецензент относит к истинной поэзии, пожелание «более самобытности мыслей» указывает на подражательность, хотя формулировка смягчена.
Рецензия П. А. Плетнева[100] также носила одобрительный характер. Несмотря на упреки в «некоторой небрежности в отделке стихов» – «неточность в выражениях, неправильные ударения», – Плетнев увидел «в каждой пьесе» «создание мыслящего ума или воображения». «Здесь не только мечты и звуки, – утверждает критик, – но и мысли, и чувства, и картины. Книжка, заключающая в себе почти одни лирические стихотворения, исполнена разнообразия». Таким образом, в рецензии на первый поэтический сборник Некрасова Плетнев положительно оценил
ЛН. Т. 49–50: 26.
Тем не менее, и в этом случае необходимо помнить о характерных смещениях хронологических границ в автобиографических записях и устных высказываниях Некрасова. См.:
