и государств-вассалов. Указанное обстоятельство вынуждает государство-сюзерен использовать органы власти государств-вассалов для реализации собственных интересов. Следовательно, подчинение территории и населения ленного государства государству-сюзерену – большей частью косвенное. Они подчинены ему преимущественно через органы власти вассального государства. Те отдельные отклонения, которые здесь наблюдаются, не настолько значительны, чтобы существенно изменить общую картину,[51] хотя само по себе их наличие все же показательно.
Государство-сюзерен и государства-вассалы соединены здесь чисто механическим путем и, не имея принципиально никаких общих учреждений, вынуждены нередко регулировать свои отношения при помощи соглашений, которые, однако, не имеют международно-правового характера или, во всяком случае, не должны считаться настоящими международными актами. Соглашения эти представляют собой как бы особый порядок образования воли государственного союза в государстве государств. Поэтому иногда, уже после заключения соглашений, господствующее государство (государство-сюзерен) облекает их в форму своего собственного закона, официально изданного его уполномоченными на то органами.
Двойственность природы государства государств побуждала некоторых ученых прошлого характеризовать подобные образования как конфедерации[52]. Признавая основательность этой точки зрения, необходимо все-таки оговорить отсутствие тождества понятий государства государств и конфедерации. Откровенная неравноправность партнеров в государстве государств, открытое подчинение интересов государств-вассалов интересам сюзерена мешают поставить между ними знак равенства. Можно предположить, что сюзеренное государство является частным случаем конфедерации (ее разновидностью) как более широкого явления государственно-правовой действительности (к конфедерации могут относиться объединения, построенные как на неравноправной, так и на равноправной основе).
Другой разновидностью «длящегося» союза государств, вероятно, является уния. Большинство исследователей, характеризуя унию, отмечают два обстоятельства. Во-первых, уния (в государственном праве) означает соединение государств (обычно двух, но теоретически можно себе представить и большее число) под властью одного общего монарха. Поэтому унии возможны только в монархических государствах, а не в республиках[53]. Во вторых, возможны два вида унии: личные, или персональные, и реальные.
Личной, или персональной, унией называется такое соединение двух (или более) государств под властью одного монарха, которое носит временный характер, являясь следствием того, что одно лицо по стечению обстоятельств занимает два престола. Такое возможно, если законы о престолонаследии в двух различных государствах предоставляют право на престол одному и тому же лицу или если на престол избирается лицо, уже царствующее в другом государстве.
Так, в Священной Римской империи германской нации до самого ее падения сохранялись следы непосредственного подчинения империи подданных отдельных территорий, несмотря на верховенство территориальных владельцев.
Например,
См. например:
