соответствующих изменениях конституций соединяемых государств, учреждаются общие органы, определяется их компетенция и пределы власти, и т. д.
Все указанные выше характеристики унии считаются бесспорными в юридической науке. Более того, уже на рубеже XIX–XX вв. большинство государствоведов пришли к согласию относительно полной исторической бесперспективности этой формы государственных соединений[54]. Между тем, в данном случае приговор был вынесен поспешно, без достаточных на то оснований.
Прежде всего, различные авторы по-разному определяли место унии среди других форм государственных соединений. Так, Г. Еллинек считал реальную унию особым видом союза государств (конфедерацией, Staatenbund), основанным на международном договоре, решительно отделяя ее от личной унии. Н. М. Коркунов, напротив, противопоставлял унию вообще (т. е. и личную и реальную) как особую форму государственного соединения федерации. К последней он относил не только все виды федераций в современном смысле этого слова, но и конфедерации тоже. А. А. Жилин признавал личную унию явлением исключительно международно-правовым и противопоставлял ей реальную унию как разновидность сложного государства.
Некоторые исследователи ставили под вопрос казалось бы самые основополагающие представления об унии. Помимо прочего оспаривался ее монархический характер. Например, А. С. Ященко прямо заявлял: «Мы полагаем, что нет непременной необходимости, чтобы при конфедеративной унии общим правительственным органом был монарх… по нашему определению, личной и вообще случайной конфедеративной унией нужно считать соединение двух или нескольких государств общностью монарха или какого-нибудь другого правительственного органа» (разрядка наша. – Т. Е.).[55] Н. М. Коркунов, не оспаривая отсутствия в унии государственного единства, упоминал, однако, в рассказе об Австро-Венгрии, что вся империя образовывала единую таможенную территорию, что обеспечивало императорскому финансовому ведомству определенную независимость от казначейств входящих в нее государств. А. А. Жилин не соглашался с Г. Еллинеком в отношении негосударственного характера реальной унии, также подчеркивая именно наличие в ней самостоятельных властных органов. С. А. Корф, также возражая немецким ученым, выделил особую категорию так называемых неравноправных уний[56].
Некоторые современные исследователи идут еще дальше, полагая, что «среди уний различаются конфедерации, федерации, объединения монархических государств в форме реальной и персональной (личной) унии, фузии, инкорпорации, империи (Л. И. Спиридонов). К униям также можно отнести и такие формы, как содружество и кондоминиум (А. Б. Венгеров, С. Н. Бабурин)»[57]. Однако, такое расширение содержания понятия уния вряд ли оправдано.
Все указанные разногласия показывают, что исследование унии как сложного государственно-правового явления
