безжизненные залы
и, лишь уныние влекут…
Там, ничего-то, от России,
чужой искусственнейший путь
в разочарованность усилий
престолам Запады тянуть…
Вот, потому, и двести лет
влачим на тронах вожделенья,
но… краскам требуем свеченья,
поскольку жизни нужен свет.
025 Блюз
Его миров близки черты
в печальных блюзах настроений,
где акварели, как зонты,
спасают мир от наводнений,
что нам пророчит божество
по нашим тяжким и… не очень…
Мы понимаем – мир непрочен,
но, тем дороже, свет его.
026 Buongiorno
Не золотятся купола,
функциональность силуэта
и то ли осень, то ли лета
полусиреневая мгла…
И лист, тепло ещё хранит,
но всё конечно в русском мире
и он… в московские сибири
печальным пленником летит.
Так краток средиземный рай
между buongiorno и прощай.
027 Влажные листы
За вереницами дождей
всегда пречистые натуры
из ностальгий архитектуры
по виадукам москвичей,
идущим новых впечатлений
необозримости реки,
небесной хляби вопреки
для встреч или уединений.
Полуминутой светофор
остановил непосвящённых
и, будто, слышен разговор
листвы и капель золочёных,
и шёпот дальнего зонта,
и ароматы от шатра,
и дрожь калёного стекла -
полуминута истекла.
Сойдёт волна машин гремучих,
синоптики разгонят тучи
и затеплеется, как встарь,
ампирной прелести фонарь…
Но, это, сказка, уж, другая…
Художник сам её не знает,
но, в общем, замыслы просты:
он любит влажные листы.
028 Гент
Он старше дюжины веков,
но всех святых молил в соборе
порушить каменность брегов
и алтарю стреножить море…
Где лишь флоралий ждут народы
от королевского двора,
акварелисты пишут воды,
не покидая «номера».
И наш герой, не адюльтерен,
желанья укротив в борьбе,
рисует алиби себе,
как был Москве
прилежно верен
и, чтобы Гент не замышлял,
он теме вод не изменял.
029 Заветное
Мы ищем дивные
