фон Мюнхаузен-Дах: Спасибо, коллеги, и разрешите сказать, друзья!
Ия: Да, сейчас выстроим цепь невидимой коммуникации по Клоду Шеннону, и всё будет легко.
Виктор: Кого-кого?
Карстен фон Мюнхаузен-Дах: Главное, чтобы потом искры не пережгли наши начинания и информация без помех и шума была доставлена до места назначения…
Ия: Или просто получателя.
Профессор: Да, и без помех и шума.
Ия: Да, отца коммуникации – Клода Шеннона – нам бы сейчас не помешало иметь в команде!
Виктор: Так кто же это?
В зале уже все собрались. Трое спешили занять свои позиции в виде невидимого треугольника. Вершиной его стал профессор. В центре на кафедре на фоне большого экрана, осматривая собравшихся в аудитории, он ожидал тишины.
На экране, за спиной Карстена фон Мюнхаузена-Даха, проявилась надпись: «"Божественная халява" – доклад о летающем антигравитационном аппарате доктора физико-математических наук, члена Академии наук, многократного лауреата премий квантовой физики…»
Основу треугольника в противоположных углах зала, по краям амфитеатра держали Виктор и Ия. Встретившись глазами с профессором, создав невидимые нити соединения, распределяя энергии, успокаивая волновой шум масс, выпрямившись и глубоко вздохнув, он и она вместе с профессором, восстановив гармонию с массами, приступили к работе.
Казалось, что импульс исходил лишь из трех точек. Середина была пустой, несмотря на видимую наполненность. Волновой импульс осознанности и смыслового восприятия равнялся 0,27. Датчики, установленные на аппарате, размещенном на рукоятке антигравитационной платформы, фиксировавшем степень осознанности восприятия информации массами, колебался от 0,01 до 0,027. Не отчаиваясь, Карстен фон Мюнхаузен-Дах все же продолжал доклад о возможности людей летать.
Завершая теоретическую часть доклада о массовом производстве антигравитационных аппаратов «Божественная халява» для населения, профессор попросил технических ассистентов вывести на экран инженерные чертежи своей летательной платформы, работающей на трубчатых полостных структурах.
Вдруг, переходя к практической части доклада и ее демонстрации, импульс осознанности оглушил аудиторию дребезжащим волновым звуком за пределами треугольника, исходящим из неопределенной точки вне амфитеатра. Люди невольно закрыли уши. И, как по команде, от яркого света, вспыхнувшего на экране, закрыли глаза и рот ладонями.
В этот момент Виктор и Ия быстро приготовились слететь на своих платформах к профессору, уже поднимающемуся над залом навстречу друзьям. Открывая глаза и рты, аудитория синхронно издала звук удивления. Датчики, фиксирующие осознанность воспринимаемой массами информации, колебались у всех троих на летательной машине синхронно от 0,27 до 100.
– Это невозможно! – какой-то мужской голос выкрикнул из толпы внизу.
– Это голограмма! – прокричала женщина в ответ.
– Что это за шоу? – поддержал чей-то бас.
– Мы где находимся? В кино или на симпозиуме? – вскочил председатель комиссии, возмущаясь.
Сгруппировавшись вместе, трое приземлились на сцену перед экраном на кафедре и, закрыв антигравитационные платформы,
