искренне не понял Андре.
Только теперь он обратил внимание на то, что Брант снова сидит рядом и пытливо всматривается в его лицо. Мелькнула мысль: «Когда он успел снова сесть?!»
– Даже сейчас, когда вас одолевает адская боль, вы не просите о помощи. Почему?!
И больше не мешкая ни секунды, Брант взялся за голову Андре своими большими руками. В тот же миг Андре ощутил, словно его накрыло тёплым одеялом, накрыло полностью, с головой, непередаваемое тепло и покой стали обволакивать всё его существо. И эта боль начала стремительно растворяться, освобождая место тишине, сначала глухой, глубокой, вязкой тишине. Но постепенно эта тишина начала наполняться непередаваемыми разноцветными оттенками, радужными искрами, какие создаёт игра солнечного света на гранях алмаза. Андре залюбовался этим многоцветием, и скоро почувствовал, что пределы возможного невероятно расширились. Столько радости, любви обрушилось на него в этот момент, даже дух захватило. И вдруг он увидел прекрасное дорогое лицо женщины, которая была печальна и…
– Мама?! – вырвалось из уст Андре, и звук собственного голоса резко вернул его в реальность Пейрана.
Андре открыл глаза и не сразу понял, где находится, кто этот человек в маске. Но это замешательство юноши длилось лишь несколько секунд.
– Вы видели свою маму?! – осторожно поинтересовался Брант. Он уже давно не держал Андре за голову, сидел напротив и пытливо вглядывался в лицо подопечного, – Вы вспомнили её?!
Андре нерешительно кивнул.
– Вспомнили лицо? А имя? – продолжал допытываться Брант.
Юноша прислушался к своим ощущениям и тут же упёрся в непробиваемую стену своего небытия. Он ударился в неё со всего размаху, и голова тут же откликнулась острым ударом боли, да таким сильным, что забинтованные руки сами собой потянулись к раскалывающейся голове. Брант снова кинулся на помощь, снова приложил свои большие руки к вискам Андре, и снова боль начала быстро отступать.
Оглушённый этим болевым ударом Андре теперь провалился в небытие, жадно ловил состояние тупого покоя, тишины.
– Давайте на этом пока и остановимся, – Брант решительно толкнул Андре в плечо и заставил очнуться, – Я сейчас задам вопрос. Мне нужен быстрый ответ. Слышите, больше ничего. Не делайте никаких попыток что-то вспомнить, ясно?
– Да.
– Хорошо. Итак, имя вашей матери? Говорите быстро. Если нет, значит нет.
– Нет, – с огромным сожалением выдохнул Андре, – Но, уверен, при встрече, я узнаю её!
– Уже хорошо! – Брант улыбался, – Продолжим наш разговор, или отложим? Как вы себя чувствуете?
«Разговор?» – Андре далеко не сразу понял о чём речь, но эти свежие воспоминания не требовали столь жестоких усилий для своего воскрешения:
– Я уже всё сказал. Даже слишком…
– Слишком? – невольно усмехнулся Брант, – Уже сожалеете?
– Если честно, я сожалею обо всем, исключая счастье знать Диану.
