получилось прекрасное, – сообщила она.
Кэл задумался над этой ремаркой; голова соображала туго.
– Платье Терезы, – подсказала Джеральдин.
– А.
– Иди сюда, Кэл. Сядь.
Он стоял у окна. Благоуханный чистый воздух напомнил ему…
– Что случилось? – спросила она.
Слова были готовы сорваться с губ. «Я видел Страну чудес», – хотел сказать Кэл. В общем, так оно и было. Сопутствующие обстоятельства, подробности – все это не имело значения. Четыре главных слова произнести нетрудно, правда? «Я видел Страну чудес». Если в его жизни и есть кто-то, кому он должен поведать о случившемся, то это как раз Джеральдин.
– Расскажи мне, Кэл, – попросила она. – Ты болен?
Он покачал головой.
– Я видел… – начал он.
Она смотрела на него в полном недоумении.
– Что? – спросила она. – Что ты видел?
– Я видел… – снова начал он, и снова ничего не вышло. Язык не слушался его, слова не выговаривались. Кэл перевел взгляд с лица Джеральдин на «Стену плача».
– Эти картинки, – произнес он наконец, – они просто уродские.
Странная эйфория охватила его: он был так близок к признанию, но все-таки сдержался. Та часть его существа, которая хотела уберечь увиденное в тайне, в этот миг выиграла сражение, а может быть, и всю войну. Он не мог открыться Джеральдин. Ни сейчас, ни потом. Он почувствовал огромное облегчение, когда наконец принял это решение.
«Я Безумный Муни», – подумал он, и мысль не показалась ему ужасной.
– Ты уже выглядишь получше, – заметила Джеральдин. – Должно быть, свежий воздух помог.
Чему же он мог научиться у покойного поэта теперь, когда они сделались родственниками по духу? Что бы сделал Безумный Муни на месте Кэла?
Ответ пришел сам собой: он бы следовал правилам игры, а потом, когда мир повернулся бы к нему спиной, начал поиски. Он бы искал до тех пор, пока не нашел свою цель, и нисколько не беспокоился бы о том, что эти поиски ведут к безумию. Он бы отыскал свою мечту, крепко вцепился в нее и никогда уже не отпускал.
Они еще немного поболтали, а потом Джеральдин объявила, что ей пора идти. Сегодня днем надо сделать еще много всего, связанного со свадьбой.
– Больше никакой беготни за голубями, – велела она Кэлу. – Я хочу, чтобы в субботу ты был там.
Она обняла его.
– Ты такой худой. Придется мне тебя откормить.
«Сейчас она ждет, что ты ее поцелуешь, – шепнул Кэлу в ухо безумный поэт, – сделай леди одолжение. Мы же не хотим, чтобы она подумала, будто ты потерял интерес к спариванию из-за того, что почти поднялся на небеса и свалился обратно. Поцелуй ее и скажи что-нибудь подобающее такому случаю».
Поцелуй более-менее удался. Кэл беспокоился, как бы Джеральдин не заметила, что он действует по чужой подсказке, но все обошлось. Она щедро ответила на его ложную
