style="font-size:15px;"> Здорово, его походная сумка вовсе не потерялась. Она валялась вверх дном чуть выше полосы прибоя, буквально «разинув рот». Как пасть голодного чудовища, зарывшегося в песок, подумал Гарденер. Он поднял сумку и заглянул вовнутрь. Пусто. Исчезло даже потрепанное белье. Перевернув сумку и постучав по дну, он обнаружил исчезновение счета на двадцать долларов. Зародившаяся было надежда испарилась в один миг.
Оглядевшись по сторонам, Гарденер заметил поблизости три записные книжки, наполовину засыпанные песком. Ветер перелистывал страницы телефонного справочника. Спокойно, – подумал Гарденер. – Испей чашу до дна.
Мальчишка, возившийся с фейерверком, двинулся к нему… но вплотную не подошел. Эта предосторожность на случай того, если я действительно столь ужасен, как выгляжу… Он оставляет за собой возможность удрать, – подумал Гарденер. – Предусмотрительный ребенок.
– Это ваше? – поинтересовался паренек. Его рубаха была щедро осыпана овощным рисунком. «Жертва школьных завтраков», – гласила надпись.
– Ага, – отозвался Гарденер. Он наклонился, чтобы подобрать размокшую записную книжку; посмотрев на раскисшие странички, он бросил ее на песок.
Школьник протянул ему две оставшиеся. Ну что тут скажешь? Не бери в голову, парень? Туда этим стихам и дорога? Поэзия и политика соприкасаются редко, мой мальчик, а поэзия и пропаганда – никогда?
– Спасибо, – поблагодарил Гарденер.
– Не за что. – Паренек раскрыл сумку так, чтобы Гарденер мог бросить в нее две более или менее уцелевшие книжечки. – Диву даюсь, что вы нашли хоть часть потерянного. Летом эти места просто кишат всякими проходимцами. Особенно парк.
Паренек ткнул пальцем, указывая на что-то, находившееся за спиной Гарденера. Тот обернулся и увидел силуэт большого каботажного судна, чернеющий на фоне восхода. Сначала Гард предположил, что он ухитрился протопать довольно далеко на север к Олд-Орчард-Бич, еще до восхода солнца. Потом он заметил знакомый волнорез. Нет, он там же, где и был.
– Где я? – спросил Гарденер, и в его памяти пронесся тягостный разговор в тюрьме с полицейским, ковыряющим в носу. В какой-то момент он был уверен, что мальчишка снова ответит вопросом на вопрос: «А вы-то сами как думаете?»
– На Аркадия-Бич, – отозвался парень, глядя на него с недоумением. – Похоже, мистер, вы проторчали здесь всю ночь.
– Нынче ночью, верь не верь, – хрипло, дрожащим голосом подтвердил Гарденер, – томминокер, томминокер, томминокер стукнул в дверь…
Парень удивленно уставился на Гарденера… И нежданно-негаданно выпалил продолжение куплета, которое Гарду слышать не доводилось:
– Я хотел бы выйти, но не смею: я боюсь, он там, за закрытой дверью.
Гарденер расхохотался… и тут же поморщился от проснувшейся боли.
– Где ты это слышал, парень?
– От
